Рейтинг: пг-13
POV Дома (+внутренний диалог)

Тихонько, чтобы не разбудить, выбираюсь из твоих объятий и встаю. Ты недовольно ворчишь во сне – чувствуешь внезапный холод. Шаришь руками по кровати в поисках тепла, находишь одеяло, зарываешься в него поглубже и успокаиваешься. Смотрю на тебя несколько мгновений, а потом заставляю себя идти в ванную.
- Нам нужно расстаться, - встаю напротив зеркала. – Понимаешь, это ни к чему не приведёт. У тебя Гайа, у меня тоже девушка. Мы ведь не любим друг друга. Это просто секс. Не надо обманывать себя…
Вот именно, Ховард, не надо обманывать себя. Ты же по уши влюблён, как мальчишка, уже давным-давно, ну что ты будешь делать без него? И пусть ты уже лет 10, а то и больше, стараешься найти в его глазах любовь – маленькую искорку чувства в ответ на огонь, пожирающий тебя изнутри. Пусть безрезультатно. Зато каждый день ты можешь обнимать его, незаметно утыкаясь носом в его шею и вдыхая еле уловимый аромат кожи, такой тонкой и мягкой на ощупь. Можешь сжимать эти узкие запястья, целовать эти длинные бледные пальцы – целовать-успокаивать, перехватывая их нервный полёт. Можешь прикасаться к этим податливым губам и слышать, как они шепчут, стонут, кричат твоё имя…
Брось, Ховард, сколько дней подряд ты подходишь к этому зеркалу и сколько не можешь решиться. Брось.
Ну уж нет, хватит. У меня ещё вроде осталась какая-то гордость. Жалкие крупицы, но они есть. Так, надо попробовать увереннее.
- Нам нужно расстаться. Понимаешь…
- Кому это нужно расстаться? – слышаться тихие шаги, и вот ты, сонный и до невозможности сладкий, появляешься в дверях.
- Домми, - продолжаешь ты со смехом, - неужели ты решил порвать с этой…ну, как её?
Так, Ховард, соберись.
- Нет, Мэтт. Нам. Нам нужно расстаться.
- Давай дальше. У тебя же там ещё было продолжение, говори, - твой голос хриплый – то ли от сна, то ли…
- Понимаешь, наши отношения никуда не приведут. У нас девушки есть. Мы ведь не любим друг друга, - какая бессмысленная комедия. Как всегда ты заставляешь меня выглядеть смешно.
Смотрю куда-то в пол. Если посмотрю в твои глаза – не увижу ничего, и это убивает.
- Да, Домми, это просто секс, - усмехаешься ты. – Ну что, я тогда…пойду?
- Да…да, так будет правильно, - судорожно сжимаю край раковины и поднимаю взгляд.
Ты стоишь, такой изящный и лёгкий, и на твоём лице ни тени сомнения. На губах улыбка – лёгкая – как и ты сам. А в глазах – ничего. Страшное, холодное ничего. Только на щеке блестит тонкая влажная дорожка. Слёзы? А, впрочем, мне показалось.
Двадцать минут , и ты уже в дверях с сумкой в руках.
- До завтра, - кидаешь ты непринуждённо и быстрым шагом уходишь.
До завтра. Чёрт, этот день мы могли бы провести вместе. Выходной. Ховард, ты тупица.
Иду в спальню. Замечаю, что ты забыл футболку. Она моя, на самом деле, но ты так часто носил её, что я уже забыл об этом.
Ховард, мужики не плачут. Ага, а ещё мужики не влюбляются на всю жизнь в своих лучших друзей. Ты ненормальный. Надо отвлечься. Можно пройтись по магазинам. Ты идиот. Пара леопардовых тряпочек не спасёт тебя. Нужно что-то посерьёзнее. Пойду в бар и напьюсь. Может, когда я, в хлам пьяный, ночью буду возвращаться домой, меня кто-нибудь прирежет в какой-нибудь подворотне – идеально и в меру трагично.
***
- Дом…Дом, очнись! – кто-то трясёт меня за плечо. – Ты меня слышишь?
Да слышу я, слышу. И даже хочу ответить.
- Ховард, идиот ты этакий, хватит дурака валять! – в голосе слышатся истерические нотки.
Ну не могу я, не могу.
- Урод! Нахрена выперся без пальто! – кто-то хлещет меня по щекам. Кто-то знакомый.
- Не действует. Ладно, а если так… – чувствую приближающееся тёплое дыхание, а потом нежное прикосновение губ к моим.
Знакомое.
- Мэтт… – ну конечно. Ты всё-таки нашёл меня.
- Мэтт, холодно, – хнычу я.
- Дом! – ты порывисто хватаешь мои пальцы и растираешь их и греешь дыханием мои щёки и снова, и снова целуешь.
От этой неожиданной нежности я, кажется, опять готов потерять сознание. Но ты крепко обнимаешь меня и слегка встряхиваешь, отчего я открываю глаза. Твоё лицо белее мела, глаза широко открыты, а в них – миллион искорок – беспокойства, тревоги, усталости, потрясения и – да, те самые – любви.
- Мэтт, почему ты прятал их? – вглядываюсь в твои глаза, чтобы запомнить этот момент, чтобы сохранить эти искорки, когда они снова погаснут.
Ты, наверное, думаешь, что я брежу.
- Пойдём, Дом, пойдём хотя бы внутрь, тут холодно, как же тут холодно, и как ты вообще здесь оказался?
***
Как оказался… Помню только, что вышел из дома в одном свитере. А ведь сейчас февраль – самый мерзкий месяц. Видимо, тогда я хотел окончательно погубить свою никчёмную жизнь. Долго-долго бродил по улицам. Слёзы летели из глаз и стекали по щекам. И становилось ещё холоднее, но я всё шёл и шёл. Наконец, я нашёл какой-то бар. Надравшись там до потери сознания, я решил, что лучше мне сразу отправиться в студию. Но вот ключи я забыл. Поэтому придя туда, я просто сел на порог и провалился в сон.
***
Кое-как втаскиваешь меня в студию и укладываешь на диван, а сам садишься рядом. Достаёшь телефон, чтобы вызвать врача, но я перехватываю твою руку.
- Мэтт, стой, - ты непонимающе смотришь на меня. Ты беспокоишься за меня.
Хотя горло горит так, что я еле могу говорить, хотя грудь, кажется, скоро разорвётся от кашля, но я хочу сохранить это мгновение, потому что в больнице ты успокоишься и снова будешь прежним – безразличным и надменным.
- Иди сюда, ближе, - я притягиваю тебя к себе.
- Ладно, не хочешь доктора, лечить тебя тогда буду я, - говоришь ты с усмешкой, скидывая своё пальто.
- Ты справишься, - улыбаюсь я.
- С чего начнём? – ты наклоняешься ко мне и начинаешь слегка посасывать мочку моего уха.
Не в силах что-либо говорить, я закрываю глаза и полностью отдаюсь твои действиям.
Мягко берёшь моё лицо в ладони и целуешь. Стараешься – первый раз ты стараешься для меня. Улыбаюсь этой мысли и ловлю твои губы и не могу оторваться от них, осознавая, что сейчас они мои. Что ты сейчас мой.
Стягиваешь с меня свитер и принимаешься за рубашку, расстёгивая пуговицу одну за другой. Я дрожу от холода, а ты от чего? От возбуждения? Ласкаешь пальцами моё тело, согреваешь дыханием каждый миллиметр кожи.
- Какой же ты идиот, Дом, - говоришь ты, целуя меня в шею.
- Почему? – расслабленно спрашиваю я. Мне намного лучше – никакой врач не нужен.
- Ты подумал обо мне? Что бы я делал без тебя, ты подумал? – ты неожиданно серьёзен.
- Ты эгоист, Мэтт, - я улыбаюсь. – Ну, я бы заболел и умер, а ты бы забыл об этом через месяц и нашёл бы себе новую игрушку.
- Ты правда так думал? – я больше не чувствую твоего тепла и недовольно морщусь. – Да открой же ты глаза!
Ты очень разволновался, замечаю, что твои губы немного подрагивают против твоей воли.
- Мэтт, ну что ты, со мной всё в порядке, - как раньше, успокаивающе сжимаю твои пальцы, - подумаешь, немного простыл.
- Ничего ты не понимаешь, - выдёргиваешь руку и берёшь трубку. – Надо доктора вызвать.
Закончив телефонный разговор, ты садишься ко мне и застёгиваешь пуговицы на моей рубашке.
- Спи, - бросаешь ты и укрываешь меня своим пальто.
Ну вот. Опять недовольство, обиды, капризы. Радость была недолгой. Погрустнев, я поглубже заворачиваюсь в пальто и отворачиваюсь к спинке дивана.
- Дом…ну прости, - ты убираешь волосы с моего лба и легонько целуешь.
Этот ласковый жест снова растапливает сомнения, и я вскоре засыпаю. Сквозь сон слышу твой шёпот, быстрый, взволнованный.
- Дом, я такой дурак. Я же люблю тебя, слышишь? Люблю. Я идиот. Думал, показывать свои чувства – какая слабость. Я ведь должен быть сильным. Я чуть не убил тебя этим. Игрушка…Ничего себе, игрушка, которую любишь больше жизни. Я бы умер вместе с тобой, слышишь, я бы умер с тобой.
Беспокойно касаешься то моих волос, то руки, то лица, как будто ни на минуту не хочешь оставлять меня без своего внимания.
Перехватываю твои пальцы и зажимаю в своих ладонях.
- Спокойно, Мэтт, не надо умирать. Я люблю тебя.
- И я люблю тебя, - ты улыбаешься. – А теперь спи.
Снова целуешь меня в лоб, и до прихода врача я сплю спокойно.

@темы: слэш

---

Рейтинг: пг-13 или просто пг
POV Мэтта

«Боже, какой ливень. Бес меня попутал выйти сегодня на улицу». Я буквально залетел в свой номер и пошёл прямо в спальню, оставляя грязные мокрые следы на чистеньком светлом ковре, а потом и на белоснежном, выглаженном и накрахмаленном постельном белье. Ты бы сейчас орал на меня. Ты педант и чистюля. Плевать. Сейчас ты загораешь на роскошном пляже где-нибудь во Франции на Лазурном берегу. Ты недавно искупался, и капельки воды искрятся на твоём идеальном теле. Маленькие золотистые песчинки прилипли к влажной коже и запутались в прядках светлых волос. И ты как бог в этих драгоценных украшениях, и вокруг тебя вьются многочисленные стайки красивых, как разноцветные бабочки, девушек, а ты, снисходя, заигрываешь с ними.
Ты сказал, что устал от этого грёбаного холода. Я подумал, что ты говоришь про нас, а ты имел в виду только погоду. Я взял твою руку в ладони и сказал, что люблю тебя. Ты рассмеялся и ответил, что солнце Франции согреет в сто раз лучше. Я послал тебя ко всем чертям, а ты молча развернулся и ушёл. Даже дверью не хлопнул.
Ненавижу дождь. Ненавижу всё, что напоминает о тебе.
Ты помнишь эти ранние утренние часы, когда капли тихо и мерно стучали по стеклу и крыше, когда листья деревьев, перебираемые ветром, легонько шелестели, а мы лежали с тобой вдвоём на чуть влажных простынях и вдыхали этот свежий аромат? Ты смотрел в окно, и дождь за стеклом растворялся в твоих, ставших прозрачными, глазах, а моя бледная, даже слишком, кожа еле заметно светилась в тусклом свете. Я рассеянно гладил тебя по голове, по мягким волосам и легонько целовал в висок, чтобы привлечь твоё внимание. Ты поворачивался и долго-долго смотрел на меня, улыбаясь.
Помнишь, как мы любили гулять под этим дождём? Один раз я даже снял ботинки и шлёпал босыми ногами по лужам, а ты говорил, что я дурак и могу заболеть. Мы приходили домой и вместе забирались в душ. Комната наполнялась паром, и я не знал, что горячее – вода или твои пальцы, ласкающие моё тело. А потом мы надевали сухую одежду и пили обжигающий чай на кухне, смотря в окно. Под градом капель всё бежали какие-то люди, но нам было уже всё равно.
К чёрту всё, хочу к тебе. Слышишь? К тебе хочу. Я заставлю тебя поверить, что мои губы могут скользить по коже не хуже солнечных лучей, что мои пальцы так же нежны, как лёгкий морской бриз, ласково обвевающий твоё тело. Нам не будет холодно, честное слово, я обещаю. Ведь я люблю тебя. А ты меня – я это чувствую. Ты уехал, чтобы дать мне тепло. И я еду разделить его с тобой.

@темы: слэш

---

Рейтинг: пг
Жанр: наверное ангст с элементами романтики
POV Дома, но звёздочками что отделено - от лица Мэтта

- Дом, привет. С наступающим тебя. А ты не мог бы приехать? Очень надо… - ты диктуешь мне адрес кафе и прощаешься.
Завтра Рождество. Это такой праздник, который проводят в компании самых дорогих людей. Завтра ты летишь в Италию к своей Гайе. Завтра наступит мой самый одинокий день в этом году.
Но сейчас я собираюсь на встречу с тобой. Даже не думай, Мэтт. Даже не думай. Никаких ярких цветов. Только чёрный. Строго, элегантно, красиво. Горько, больно, обидно. Невыносимо.
Подъезжаю к кафе – непривычно маленькое и тихое местечко. Захожу в помещение и вижу тебя – тоже весь в чёрном, но с нелепым красным шарфом вокруг шеи, ты сидишь и мечтательно смотришь в окно, машинально теребя какую-то салфетку.
***
Завтра Рождество. Это такой праздник, который проводят в компании самых дорогих людей. Завтра я лечу к Гайе в Италию. Завтра наступит самый счастливый день в моей жизни – наша помолвка.
Счастливый. Господи, ну кого я обманываю? С завтрашнего дня у меня нет больше права даже смотреть на тебя, Дом. Скользить взглядом по твоим лёгким светлым волосам. Мысленно держать тебя за такие сильные плечи. Таять в твоих объятиях, когда ты просто поздравляешь меня с удачно сыгранным концертом. Во сне целовать твои яркие, вкусные губы. Завтра мы расстаёмся, Дом. Но сегодня у меня для тебя подарок. И я уверен, он тебе понравится.
***
Молча подхожу и сажусь напротив. Ты поворачиваешься и тепло мне улыбаешься.
- Привет, - говоришь ты тихо и немного хрипло. – Так хорошо, что ты приехал.
Почему-то волнуешься.
- Привет. Да…мы столько не увидимся. Но ты не скучай, отдыхай, как следует...
- Я буду скучать.
- Что?
- Я люблю тебя.
Мне явно послышалось.
- Что?
- Я люблю тебя, - ты берёшь меня за руку.
- А я тебя.
Кафе такое уютное. Солнечный свет мягко отражается в твоих ярко синих, волшебно-синих глазах, зажигая в них множество нежных огоньков. Лучики запутываются в твоих чёрных-чёрных волосах. Ты такой красивый, что у меня перехватывает дыхание. А ты всё смотришь на меня и улыбаешься тихо и немного грустно.
Мы заказываем блинчики с джемом. Ты вдруг измазываешь мои губы вареньем, наклоняешься и медленно слизываешь его, а потом целуешь, сладко и влажно. Ты говоришь, что так вкусно тебе никогда не было. И, знаешь, я тебе верю.
Выходим и, держась за руки, бродим по белым улочкам. Останавливаемся перед моим домом. Ты так близко, что я могу пересчитать все снежинки на твоих ресницах.
- Мэтт, - выдыхаю я.
- Что? – ты смотришь прямо мне в глаза.
- Оставайся завтра со мной. Пожалуйста.
- Конечно, Дом, - ты опять грустно улыбаешься и пальцем проводишь по моей щеке, а потом – по губам.
И я хочу спросить, что с тобой, но ты не даёшь, прерывая ещё не заданный вопрос поцелуем. Сначала тихим и нежным, затем страстным и отчаянным. Вдруг отстраняешься и заботливо обматываешь мою шею своим шарфом. Он хранит твой запах, такой родной и любимый. Мне тепло.
- С наступающим, Дом, - ты уходишь, и я долго ещё смотрю тебе вслед.
Весь следующий день я радостно украшаю свою квартиру и готовлюсь к самому счастливому празднику в моей жизни. Но к тому времени, как я довольно осматриваю красивую нарядную ёлку, тебя уже нет ни в Лондоне, ни в моей жизни.

@темы: слэш

---

Рейтинг: R (мат)
POV Дома

В 1:00 мы приехали в этот клуб. В 2:00 я уже сидел на диванчике один, попивая виски и смотря на твою удаляющуюся спину. Ты просто ушёл, не сказав ни слова. Что-то ты в последнее неразговорчив, Мэтт. Две недели назад ты орал, что я шлюха, что перетрахал уже полгорода, что совсем тебя забыл. Знаешь, я бы ради тебя весь мир оставил. Если бы ты испытывал хотя бы подобие любви ко мне. А так я просто замена твоей грёбаной итальянки во время туров.
- Ещё виски, пожалуйста!
Я знаю, как всё будет. Надерусь сейчас до потери памяти и приползу к тебе. Буду хныкать и выпрашивать хоть один чёртов поцелуй, хоть один взгляд, мать его, чтобы заглушить на несколько мгновений боль. Потому что иногда мне кажется, что я не вынесу. Может, ты воспользуешься этим и как следует меня отымеешь, так сказать, снимешь напряжение, а потом прогонишь спать на диван. Да, Мэтт, я знаю. Но сегодня надо что-то менять. Как ты там пел на заре нашей карьеры?
You would say anything
You would try anything
To escape your meaningless
Your insignificance
Да, Мэтт. Я сделаю всё.
***
Окидываю взглядом толпу и замечаю девушку. Красивая. И достаточно пьяная для моих подлых планов. Прости, свитти. Ничего личного. Подхожу к ней, пара слов: - как тебя зовут? – неважно. – мне тоже. Руки на талии, горячее дыхание на шее, язык в её рту и взгляд настоящей бляди – она готова. В будущем держись подальше от таких, как я, детка. А сейчас…я везу её к тебе, не к себе. Небольшой сюрприз, Мэтти.
Заваливаемся в квартиру и направляемся прямиком в спальню. Срываю с неё одежду, спускаю брюки и без прелюдий вхожу в неё. Ласки? Нет, Мэтт, все мои ласки, вся моя нежность, вся моя любовь только для тебя. Если бы ты только знал…господи. Ты всё забрал себе. Девушка выгибается подо мной, ногти впиваются в спину. Замечаю какие-то посторонние звуки – ты входишь в комнату, останавливаешься на пороге и смотришь, как я трахаю эту девицу. Нравится? Ускоряю темп, движения ещё резче, ещё грубее. Да, детка, кричи громче, покажем моему лучшему другу маленький порноспектакль. Наконец, она достигает оргазма и протяжно стонет, как сирена, ей-богу. Затем я кончаю и, обессиленный, откидываюсь на подушки.
Ты вдруг подходишь и сдёргиваешь девушку с кровати.
- Вон из моего дома, - тихо говоришь ты, сильно сжимая её запястья. Наверное, ей больно. Бедная девочка.
Она испуганно натягивает не слишком целое платье и выходит.
- Ну что, понравилась тебе моя подружка? – смеясь, поворачиваюсь к тебе.
- Сучка, - проговариваешь ты сквозь зубы.
- О, Мэтти, поздравляю, за две недели – первое слово, это определённо прогресс, - издеваюсь.
- Заткнись, урод!
- Нет, мой сладкий, я думаю, что ты соскучился по моему голосу.
Чёрт. Вот чёрт. Кажется, истерика. Ховард, блин, убери эти слёзы из глаз, замолчи, закрой рот.
- Соскучился, - садишься рядом.
- Зачем, Мэтт? Не ври, не надо. Я уже давно живу с этим. Существую.
- За две недели я многое понял. Ты шлюха, Дом, - наклоняешься и слизываешь слёзы с моего лица.
- Но это ведь всё из-за меня, да? Правда? – горячо шепчешь ты, а в твоих глазах – такая мольба.
- Да. Да, мать твою, да, - и я ловлю твои губы и мягко целую их и глажу твои щёки, скулы, лоб.
- Как же я люблю тебя, - задыхаюсь.
Спускаюсь к твоей шее и ласкаю тонкую кожу и чувствую, как часто-часто бьётся твоё сердце.
- А я люблю тебя, - ты ласково проводишь пальцами по моим губам, мечтательно улыбаясь.
А больше мне ничего и не надо.

@темы: слэш

---

Рейтинг: пг-13
POV Мэтта

Я смотрю на тебя, а ты в пустоту.
- Дом…ты как?
- Всё хорошо.
- У меня тут идеи появились для новой песни.
- Понятно.
- Крис звонил, просил привет передать.
- Ясно.
- Ты нужен нам. Ты м н е нужен, - ты на миллиметр поворачиваешь голову в мою сторону.
- Круто.

***
Ты стоишь на балконе и выкуриваешь уже, наверное, десятую сигарету.
- Дом, хватит. Ты же все лёгкие себе посадишь.
- Ну и что.
- А если потом рак?
- Умру.
- А как я без тебя буду жить?
- Да…как?

***
В номере отеля чертовски холодно. У тебя высокая температура, тебя знобит – дрожишь. Накидываю на твои плечи своё пальто. А потом, что уж там, крепко обнимаю. Ты закрываешь глаза и благодарно прижимаешься ко мне ближе.

***
Пока ты в душе, прокрадываюсь в твой номер и оставляю на столике записку. «Я тебя люблю». Ты должен узнать мой почерк, должен, должен…
Иду к себе и сажусь на кровать. Жду. Почему-то страшно. Через минут пятнадцать ты вдруг заходишь и спрашиваешь только:
- Это правда?
- Да.
И я до сих пор помню, как ты мягко опустил меня на кровать, а сам лёг рядом. Как ты впервые за долгое время улыбался. Как ты прикладывал ухо к груди и слушал, как бьётся моё сердце. Как ты целовал кончики моих пальцев и ладони и запястья… Как ты проводил языком по моим губам и как мне потом не хватало воздуха от твоих поцелуев. Как ты стягивал с меня футболку и нетерпеливо возился с молнией на моих брюках. Как мы занимались любовью, да, именно любовью, а потом долго смотрели друг другу в глаза и держались за руки.

***
- Дом, как ты?
- Всё хорошо.
- Ну Доооом!
- Всё правда хорошо, - ты радостно смеёшься. – Ведь у меня есть ты.

@темы: слэш

---

Рейтинг: R
Жанр: ангст
POV Дома

Я знаю, однажды холодным зимним вечером ты найдёшь меня. Кончиками пальцев ты сотрёшь все воспоминания. Лёгкими прикосновениями рассеешь тот день. Тёплым дыханием растопишь лёд наших сердец. Поцелуями оживишь эту, казалось бы, уже умершую душу.
В сумерках гостиницы мне будет казаться, что ты призрак, как сотни раз до этого. Но ты будешь настоящим. Моим. Моим Мэттью.

* * *
Ты нервным, рваным движением попытался открыть дверь. Затем позвонил. Ещё раз. Я подошёл и услышал нетерпеливую дробь твоих пальцев. Открыл – ты с бледным лицом и лихорадочным взглядом ворвался в квартиру.
- Мэтт, что случилось? – ты пронёсся мимо, даже не удостоив меня взглядом.
- Она бросила меня! Бросила, чёрт побери! – ты исчез в своей спальне, оставив за собой только панику в воздухе и дрожащий звук захлопывающейся двери.
Ты мерил шагами комнату, то медленно, будто раскладывая мысли по полочкам в своей голове, то быстро, словно прогоняя их. Вот остановился и закурил – я слышал щелчок зажигалки. Захотелось выбросить эту сигарету подальше и сказать, что твоё здоровье и голос куда важнее этой тупой итальянки. Несколько минут – и опять шаги. Они сводили меня с ума. Как закономерно – мы сходили с ума вместе. Но по разным причинам. Вдруг – бессильный удар кулаком в стену и крик отчаяния. Крик боли. Я чуть не закричал вместе с тобой. Что-то разбилось. Шум, треск, грохот – видимо, ты решил всё разгромить. И эти крики.
Не в состоянии больше слышать, как ты страдаешь, я вошёл в дверь и сразу подошёл к тебе. В этот момент я был готов придушить Гайю только за безнадёжность и невыразимое, остервенелое одиночество в твоих ярко-синих глазах. Кажется, я обнял тебя и начал что-то шептать, успокаивать, гладить твою спину и мелко подрагивающие плечи, целовать твоё лицо и пытаться унять боль. Ты какое-то время стоял тихо, а потом отодвинулся и странно так посмотрел на меня.
- Дом, не надо. Как ты не понимаешь. Мне она нужна. Не ты. Она. Я никогда не любил тебя, Дом, и не полюблю. Поэтому не старайся так.
Я как-то фальшиво улыбнулся и постарался спокойно ответить:
- Я знаю, Мэтт. Только ты тоже не понимаешь. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Я ведь не для себя – я для тебя стараюсь.
Выйдя из комнаты, я позвонил Гайе.

- Гайа, это Дом. Мне вот, правда, всё равно, из чего вы там поругались, но ты должна срочно приехать. Срочно, поняла? Мэтт тут с ума сходит, он весь дом разнесёт! – мой голос становился всё громче и громче. – Приезжай, я сказал тебе, иначе я за себя не отвечаю!
Через минут сорок она всё-таки приехала. И когда они, помирившись, сидели в гостиной на диване и о чём-то шептались, не замечая ничего вокруг, я понял, что делать мне здесь абсолютно нечего.

* * *
Уже полгода гостиницы, дороги, лифты, номера, бесцветные, как небо в дождливую погоду. Уже полгода усталость, одиночество, отчуждённость, затворничество. Всё как раньше, только без тебя. Кажется, я уже сто лет не говорил никому «привет». Никому не радовался, едва только завидев на горизонте. Никому не улыбался. Я вообще разучился это делать. Просто мышцы лица застыли в той горькой усмешке, с которой я покидал твою квартиру. Полгода назад.
Тогда я просто взял билет на самолёт и улетел, никому ничего не сказав. Мой мобильный истерически разрывался от звонков. Иногда звонил даже ты. Но вот кого-кого, а тебя я слышать точно не хотел. Твой голос, пропитанный неискренним беспокойством, был бы для меня ещё хуже, чем те слова.
Кажется, вы дали ещё пару концертов, а потом объявили, что группа Muse ушла в отпуск на неопределённый срок, якобы из-за моей болезни. Болезнь – да, так ты воспринимаешь мою любовь, Мэтт.
Я не хочу думать о тебе. Не хочу представлять, как ты счастлив со своей девушкой, как ходишь с ней на семейные обеды к Крису, как даришь ей свои бесценные улыбки. Не хочу вспоминать, как порхают твои тонкие пальцы над клавишами фортепиано, извлекая неземные звуки, как ты прикрываешь глаза, когда поёшь, как ты любишь поворачиваться ко мне во время концерта. Любил. Теперь всё в прошлом.
Но иногда я забываюсь на белых простынях в спальнях отелей, под белым потолком, в окружении белых стен – как в дурдоме – и мне мерещится, что ты сидишь в соседний комнате перед телевизором или что ты в душе или, что-то напевая, готовишь кофе на кухне. Мне так радостно, и я почти зову тебя. Почти слышу, как ты подходишь…Но просыпаясь, понимаю, что есть только эти невыносимо белоснежные стены этих безупречно серых номеров моей такой тусклой жизни. И тогда хочется орать. В голос. Громко. Чтобы ты услышал и увёз меня отсюда. Но я так и не кричу, а ты так и не приезжаешь.
* * *
Сегодня обычный вечер. Не зажигая свет, сажусь в кресло. Из открытого окна в комнату врывается холодный ветер. Иногда кажется, что он однажды унесёт меня с собой либо шторы обовьются вокруг моей шеи и задушат меня. Больное воображение. Я знаю, что ещё долго просижу вот так, уставясь в никуда прежде, чем мне удастся заснуть.
Через час или два моё воображение слишком разыгралось и слышу, как кто-то открывает дверь в мой номер и заходит. Проходит и в нерешительности замирает.
- Мэтт, это ты? – на всякий случай спрашиваю я, чтобы убедиться, что это опять наваждение.
Молчание. Ну вот, а я уже начинал надеяться.
- Да, я, - твой голос. Твой голос, боже!
- Как…как ты меня нашёл? – резко оборачиваюсь, но по не могу ничего прочитать по твоему лицу. Ты тщательно скрываешь эмоции, только зачем?
- Да какая разница, Дом. Ты должен вернуться!
- Зачем?
Ну скажи, Мэтт, скажи, что хоть чуть-чуть скучал.
- Как зачем? Блин, Дом, мы столько из-за тебя упустили, столько отменили концертов! Деньги, понимаешь, деньги!
Ах, вот оно что.
- Наймите другого ударника, - отворачиваюсь и снова смотрю в пустоту.
- Но поклонники. Они любят тебя. Мы потеряем из-за тебя столько фанатов!
- Да плевать мне на фанатов! Ты меня не…Ты даже не скучал! В общем, проваливай, Мэтт.
Вдруг чувствую твоё дыхание, раздувающее волосы на затылке.
- К чёрту всё, Дом! Ты нужен мне, - лёгкое прикосновение губ – и я на секунду перестаю дышать.
- Я так долго искал тебя, - твой шёпот обволакивает и влечёт за собой.
- А как же твоя Гайа…
- Тсс, молчи, - проводишь по плечам, груди и так и обнимаешь, губами водя по шее, прижимаясь своей щекой к моей. Можно даже подумать, что тебе это нравится.
Мне остаётся лишь надеяться, что это не игра, потому что сил сопротивляться уже нет. Мягко тянешь за собой в спальню. Опускаешь на кровать и ложишься сверху, тихо мурлыкая что-то и покусывая мочку моего уха, ласково, как котёнок. Ты такой невесомый, может, видение? Кончиками пальцами прослеживаю линию твоего длинного хрупкого позвоночника – нет, всё-таки ты. Всё-таки настоящий.
Стягиваешь мой свитер – по коже пробегает холодок – ещё сильнее прижимаешься ко мне и шепчешь:
- Ты нужен мне, ты нужен мне, ты нужен мне…
- Ещё, - молю я. – Пожалуйста, ещё…
- Ты нужен мне, ты мой, Доминик, ты мой, - повторяешь и повторяешь свои заклинания.
Я задыхаюсь, я хочу тебя ближе, ещё ближе. Ткань твоей рубашки, конечно, очень приятная, но мне нужен только шёлк твоей кожи. Самый нежный шёлк в целом мире. И вот ощущаю его под подушечками пальцев – сколько же я об этом мечтал. Кто-то на небесах решил устроить мне праздник сегодня. Спасибо.
- Спасибо, - выдыхаю я, и ты слегка вздрагиваешь, откидывая голову.
Покрываю поцелуями твою шею, провожу языком за ухом, по трепещущей венке, по впадинке между ключицами…Хрипло стонешь, а я продолжаю ласкать острые лопатки и рёбра, напряженные плечи…Останавливаешь меня и целуешь влажно, глубоко, жадно, уже не можешь сдерживать себя – а в это время твои ладони путешествуют по моей груди, животу, обводя контур каждой мышцы.
Мы оба порядком возбуждены.
- Ты мой, - шепчешь, стягивая с меня джинсы вместе с боксерами.
- Я твой, - закрываю глаза, отдаваясь ощущениям.
Медленно проводишь языком по всей длине моего члена, облизываешь головку и мягко обхватываешь его губами. Нежное кольцо твоих губ принимает меня всё глубже, всё дальше. Моё дыхание уже давно слишком громкое, а сейчас переходит в отрывистый стон. Начинаю сам двигаться тебе навстречу, подхватывая твой – наш – ритм, выгибаясь, судорожно цепляясь за простыни. Ты гладишь мои бёдра, иногда сжимая их своими тонкими пальцами, заставляя прогибаться ещё больше. Наконец, я вскрикиваю и кончаю, ты с улыбкой подтягиваешься выше и целуешь мою влажную шею и ключицы, а я – твои чёрные растрепанные волосы.
Затем моя очередь, и когда после мы лежим, измождённые, в постели, рядышком, и я могу убирать мокрые прядки с твоего лба и целовать в прозрачный висок и облизывать твои губы, слегка их прикусывая, и шептать твоё имя, тихонько, на ушко…Знать, что это твои объятия, что это ты так крепко сжимаешь мою руку в своих и это твоё дыхание холодит разгорячённую кожу…Так вот, когда мы лежим так, я понимаю, что счастье есть. Понимаю, что ты мой. Мой Мэттью. Я вижу это по твоим глазам, в которых миллионы льдинок вдруг вспыхивают голубым огнём и начинают таять. Я люблю тебя.
- Я люблю тебя, Мэтт.
Ты хочешь что-то сказать, но так и не произносишь ни слова.
* * *
На следующий день мы уже в Лондоне. А ещё через день начинаем репетиции. Через неделю – концерты.
И ты ведёшь себя, как будто ничего не было. Каждый вечер на ужин ты приходишь с Гайей и выглядишь самым счастливым человеком. И я хочу сбежать, куда-нибудь, где нет этого счастливого тебя, где вообще тебя нет, где тебя не существовало. Где не существовало и меня. Но что-то удерживает меня, и я остаюсь, из раза в раз, теряя последнюю надежду вырваться.
Крис однажды сказал, что полгода ты не мог даже разговаривать, не срываясь на крик. Просто некому было тебя успокаивать. А может ты просто тосковал по мне?
Теперь всё, как раньше.
Только иногда ты так смотришь на меня, и я понимаю, что ты всё помнишь, что ты мой. Мой Мэттью. Но проходит мгновение – и мечты так и остаются мечтами. Ненастоящий. Всё-таки призрак. Всё-таки видение.

@темы: слэш

---

Рейтинг: пг
POV чередуется: Мэтт - Дом - Мэтт - Дом

От твоей улыбки тоже хочется улыбаться. А потом плакать по ночам. Как, Ховард, как ты умудряешься заставлять улыбаться не только губы, но и глаза? Почему даришь улыбки всем этим людям? Почему ты никогда не подойдёшь ко мне и, заглянув в самую душу, не улыбнёшься, светло и тихо?
Я бешусь, я раздражаюсь, я отвечаю на твою вечную весёлость и солнечность самыми хмурыми взглядами из-под напряжённо сдвинутых бровей. Ты, наверное, обижаешься, я вижу, как ты иногда смотришь задумчиво вдаль, а потом резко опускаешь голову, сжимая переносицу. Не спрашиваю, в чём дело, и ты обижаешься ещё сильнее. Но потом вдруг как будто вспоминаешь что-то, и снова становишься самим воплощением обаяния и хорошего настроения.

* * *
Иногда мне тоже хочется грустить. Иногда хочется устало вздохнуть и прижаться к твоему плечу.
Однажды ты сказал, что тебе нравится моя улыбка. Сказал просто так, мимоходом, между делом, но я запомнил. Теперь я всегда улыбаюсь. Чтобы нравиться тебе. Но, по-моему, ты не замечаешь этого. Почему-то злишься. Что я делаю не так, Мэтт? Пытаюсь найти причину, но никак не могу. Я не знаю, в чём дело. Но потом вдруг вспоминаю те твои давние слова, и губы сами расплываются в улыбке. Возможно, это уже какой-то рефлекс. Но вероятнее всего то, что я просто люблю тебя.

* * *
Очередная репетиция. В общем-то, всё идёт, как надо, но я буквально извожу тебя своими мелкими придирками.
«Дом, это банально».
«Фу, Дом, а это ещё банальнее».
«Ты всю песню испоганил».
«Ты что, пил всю ночь?»
«Дом, прости, но ты сегодня явно не в форме».
«Да кто вообще тебе сказал когда-то, что из тебя выйдет хороший ударник?»

Ты мрачнеешь с каждым замечанием. Крис сначала пытается тебя защитить, но после пары едких реплик и в его сторону сникает и не вмешивается. Мне кажется, ты готов ударить меня или, по крайней мере, хорошенько встряхнуть. А я ликую – ты наконец-то меня заметишь. Но вот ты снова улыбаешься и говоришь:
- Мэтт, если у тебя плохое настроение, пожалуйста, не срывайся на мне.
Это невыносимо. Вытаскиваю тебя из-за барабанной стойки и тяну за собой в коридор.

* * *
У тебя взгляд сумасшедшего. Почему ты бесишься, Мэтт? Чем я заслужил твоё недовольство? Говорят, что злость обычно вымещают на самых любимых…Но, наверное, это не наш случай. Просто ты такой.
- Дом, я не могу так больше! Открой своё настоящее лицо.
Берёшь моё лицо в ладони, водишь по нему пальцами, сжимая и растягивая кожу, будто и вправду хочешь найти эту маску, которой нет.
- Покажи, что ты чувствуешь на самом деле. Иначе я сойду с ума, - шепчешь ты, и твои губы так близко к моим…
Что я чувствую на самом деле?
Целую твои скулы, лоб, щёки, подбородок и, наконец, чуть помедлив губы.
- Как ты не понимаешь, Мэтт? Я же всегда улыбаюсь только для тебя.

@темы: слэш

---

Рейтинг: пг
Жанр: романтика
POV Мэтта

6 утра. Зачем я проснулся так рано? Это ведь не меня совершенно не похоже. Обычно меня будит Дом: минут 5, не меньше, колотит в мою дверь, а затем заходит и расталкивает, стягивает одеяло, щекочет и треплет и без того лохматые волосы. Я недовольно фыркаю и пытаюсь поглубже зарыться в подушку. Но Дом не сдаётся, и уже через мгновение я слышу его бодрый, весёлый голос:
- Мэтт, соня ты этакая, вставай!
Иногда, толкая меня, он задерживает руку на моей пояснице или шее или плече немного дольше, чем нужно. И тогда, открывая глаза, я первым делом вижу его смеющиеся губы и нежный сосредоточенный взгляд. И, чёрт возьми, я даже сам себе боюсь признаться, как мне это нравится.

Вспоминая всё это, я вдруг понимаю, что ты сейчас один в своей спальне, сладко спишь и будешь совсем не против, если я немножечко посмотрю на тебя. Всего 5 минут, ты и не заметишь…и никогда об этом не узнаешь.

Захожу к тебе и попадаю в какой-то особенный, волшебный – твой – мир. Большое, во всю стену, окно твоей комнаты выходит в сад, и можно видеть, как недавно взошедшее солнце слегка золотит густую, сочно-зелёную листву деревьев, как капельки утренней росы переливаются в крупных гроздьях белых цветов. Хочется выйти и босиком пройтись по траве, мокрой и свежей…Что-то я отвлёкся. Поворачиваю голову, чтобы первый раз сегодня увидеть тебя, и сердце как-то странно щемит.
Ты лежишь на спине, одеяло, наполовину соскользнувшее на пол, открывает беззащитную шею, грудь и широко раскинутые руки. Ветер легонько шевелит твои волосы, и ты забавно морщишься – щекотно. Наверное, тебе снится что-то очень приятное – улыбаешься, и от этого всё переворачивается внутри. Улыбаюсь тебе в ответ, я всегда так делаю, безотчётно, бессознательно. Люди радуются солнцу, выглянувшему из-за туч после долгого хмурого дня. Так вот ты, Дом, моё солнце. Самое ясное, самое тёплое.
Лучи скользят по твоему лицу, играют с твоими ресницами, как будто призывая уже проснуться. Но ты еле слышно вздыхаешь, смешно причмокиваешь губами и переворачиваешься на бок. Одеяло окончательно падает, и я с наслаждением прослеживаю взглядом линии твоего тела, такого притягательного, тонкого, но, вместе с тем, сильного. Ёжишься от внезапной прохлады, и я так хочу согреть тебя, лечь и обнять сзади, скользя пальцами по твоему животу и груди, зарыться носом в твои волосы и вдыхать твой запах – любимы на протяжении уже многих лет… Выдыхать твоё имя и шептать, что я люблю тебя, так давно, так бесконечно, люблю, Дом, люблю…
Вместо этого я просто подхожу к твоей кровати и сажусь на корточки рядом с ней. Не выдерживаю, и лёгкими, невесомыми движениями глажу тебя по голове. Ты улыбаешься ещё шире, ещё слаще, и я продолжаю, нежно ласкаю твою шею, ключицы…Так нечестно, Дом. Ещё немного, и я поцелую тебя. В губы. О господи, я схожу с ума. С сожалением встаю и укрываю тебя одеялом.
- Я люблю тебя, - мой шёпот растворяется в пении птиц за окном, и я выхожу, оставляя тебя досматривать сказочные сны.

Полчаса спустя я сижу на веранде и пью горячий кофе. Полчаса спустя ты приходишь сюда же, выспавшийся, довольный и какой-то…счастливый. Садишься рядом, и я не могу на тебя налюбоваться.
- Что, не спалось сегодня, Мэтт? – весело спрашиваешь ты.
- Почему ты так решил? – настораживаюсь.
- Ну…слышал кое-что, - хитро подмигиваешь.
- Ты о чём?
- Да брось, я слышал в с ё. Пойдём!
Ты тянешь меня за собой в белое море сада. В том месте, где деревья свивают свои ветви в арку, празднично поблёскивающую росинками, останавливаешься, а я замираю в ожидании.
- Так вот, знай, Мэтт, я тоже тебя люблю.
И целуешь. Мягко. Но уже по-настоящему.

@темы: слэш

---

Крошечная комнатка с маленьким окошком, расположенная на верхнем этаже, была задумана явно для какого-нибудь отшельника. Затворника. Для меня. Уже которую ночь я не могу спать – сижу здесь, запрокинув голову и пытаясь что-то уловить в этом тусклом потоке света, струящемся из окна. Или уставясь в темноту и сжав виски большими пальцами. Уткнувшись носом в колени и тихонько воя. Раскачиваясь взад-вперёд на протяжении минут, часов…Что-то происходит со мной. Надоела моя жизнь, мои друзья, моя квартира, мои вещи…моя музыка. Я надоел сам себе. Возможно, просто очередная депрессия.
Только ты.
Уже которую ночь я чувствую, что ты стоишь по ту сторону двери – слышу твоё прерывистое дыхание. Ты боишься. Каждое утро в твоих глазах читается «слава Богу». Каждый вечер ты вместо «спокойной ночи» говоришь «не натвори глупостей». Ты всегда со мной. По ту сторону двери. По ту сторону невидимой границы между мной и остальным миром. Но ты рядом.
Что в этом? Забота лучшего друга? Нет, Дом, я знаю, ты хочешь меня. Хочешь всего, целиком. Я же вижу твои долгие, безнадёжные взгляды, замечаю каждое, якобы случайное, прикосновение, и я думаю, что ты не просто так иногда подходишь сзади и кладёшь голову мне на плечо. В такие моменты ты хочешь повернуться и поцеловать меня в шею, потом нежно за ухом…Ты хочешь, чтобы я тоже обернулся, и наши губы встретились бы.
Ты хочешь?
Так почему? Почему ты никогда, чёрт возьми, не сделаешь даже попытки зайти ко мне? Всего лишь повернуть ручку – это же так просто. Ты не знаешь, что дверь открыта. Она всегда открыта для тебя. Только, умоляю, попробуй. Попробуй, мать твою, иначе я здесь сдохну!

* * *
Сегодня всё как обычно. Я лежу на спине, положив руки под голову, и смотрю в потолок. Мыслей нет – наверное, они растворились в гуле машин, отрывочных фразах прохожих на улице, шуме пролетающих самолётов за окном – остались лишь их отголоски в моей бедной голове. Я уже передумал всё, что мог.
Но с того момента, как где-то рядом слышится тихий скрип лестницы и звук твоих шагов, даже трещины на белой штукатурке потолка приобретают смысл. Я вглядываюсь в них, щурюсь, хочу понять – вдруг угадываю в этих беспорядочных, на первый взгляд, линиях черты твоего лица. Неожиданно. Приятно. Даже приятнее, чем видеть тебя там, снаружи, днём. Потому что здесь, в моём маленьком мире, я, наконец, могу придать твоему лицу желаемое выражение, необходимые мне, как воздух, чувства. Вот сейчас ты не боишься с любовью смотреть на меня, сейчас ты мне улыбаешься, тепло и спокойно, так не похоже на реальность. Сейчас и я не боюсь…
Фак, Дом!
Подхожу к двери и прижимаюсь к ней лбом. Ну, давай же. Ты знаешь, я готов. А может, не знаешь…Так вот, слышишь, я готов принять тебя, нам больше не придётся мучится, Дом! Просто войди и в этой липкой, безнадёжной, обступающей со всех сторон темноте найди меня.
- Я здесь, Дом, я здесь, - я хочу кричать, но мои дрожащие губы способны только на еле слышимый шёпот.
Ну конечно, ты не сможешь уловить его. И тогда, если ты, тогда…
Дверь открывается, резко, нервно.
В глубоко-синей густоте ночного света я не могу разобрать, что в твоих глазах. Только вижу их блеск, странный, яркий, как будто чёрная кошка, собравшаяся перебежать мне дорогу, решила вдруг остановиться и теперь испытывающе смотрит на меня. Отгоняю эти мысли. Потому что это всё уже пережитки, остатки с каждой секундой твоего присутствия всё быстрее исчезающих страхов, это всё прошлое. Лишь прошлое. Твои скулы, обычно мягко очерченные, сейчас кажутся острее, и вся твоя фигура стала чётче. Ты дёрганым движением потираешь предплечье. Неужели?..
- Ты идиот, Дом. Мог бы сообразить раньше, что дверь открывается в другую сторону, - тихонько смеюсь.
- Заткнись, Беллами, - пару секунд ещё напряжённо смотришь, а затем налетаешь на меня, прижимая к противоположной от входа стене.
Я ощущаю тяжесть твоего сильного тела на своём и чувствую, как тяжесть с моей души куда-то улетучивается. Твоё горячее дыхание разъедает ту невидимую плёнку моего затворнического мира. Обхватываешь мои плечи и шепчешь тихо-тихо на ухо:
- Заткнись, - водишь носом по щеке, наслаждаясь, - потому что это уже неважно. Потому, что я нашёл тебя.

@темы: слэш

---

Воскресение, 6 вечера. Мы лежим на кровати: я смотрю в окно, а ты что-то читаешь. Я знаю, что пройдёт 5 минут, и ты, вздохнув, отложишь книгу и скажешь, что пора собираться. Я улыбнусь, тщетно, но всё же стараясь скрыть грусть, и скажу: "Возвращайся обратно". Одно и то же из недели в неделю, из месяца в месяц. Я боюсь, что однажды ты не придёшь. Боюсь, что Гайа не выпустит тебя из своих цепких коготков. Что ты не зайдёшь и не прижмёшься ко мне, не проговоришь: "Я так скучал", аккуратно убирая прядки растрёпанных волос с моего лба. И тогда простыни навсегда останутся холодными, позволяя ветру выдуть из себя твой запах. Я буду мёрзнуть и дрожать и пытаться дыханием отогреть синеющие пальцы. Я буду пытаться найти тебя, смотря в никуда. Но ты будешь далеко-далеко.
Да, Мэтт, именно так я себе представляю. А пока ты рассеянно ходишь по комнате, одеваясь, и вот, наконец, подходишь к зеркалу, чтобы завязать галстук. Ничего не выходит, ты витаешь где-то в облаках – больше, чем обычно – и узлы получаются какими-то кривыми. Ты хмуришься и выпячиваешь нижнюю губу, будто ребёнок, но упрямо продолжаешь свои попытки. Не могу больше спокойно на это смотреть, подхожу и ловко затягиваю этот злополучный галстук. Ты расплываешься в благодарной улыбке, а я поправляю воротничок твоей рубашки и провожу руками по груди.
- Ну вот ты и готов, - смотрю куда-то вниз, в пол. Не хочу, чтобы ты расстраивался, чтобы чувствовал себя виноватым.
- Дом…ну Дом, - мягко берёшь меня за подбородок. – Не надо.
Успокаивающе гладишь шею своими тонкими холодными пальцами, очерчиваешь скулы, чуть касаешься век и висков…
- Я приду. Обещаю, я вернусь, - твоё лёгкое дыхание на моих губах, извиняющийся взгляд неизведанно-глубоких глаз – и ты уходишь, больше ничего не сказав.
- Буду ждать, - шепчу я, и ответ мне лишь хлопок входной двери.

* * *
Не знаю, смогу ли я ждать ещё. Уже неделя без тебя. Уже три дня, как ты должен был приехать. Мобильный телефон уже давно лежит, забытый, в каком-то углу. «Абонент не отвечает или временно не доступен». Или не доступен навсегда. Неужели ты сейчас сидишь на солнечной террасе своего дома, самозабвенно упиваешься взглядом шоколадных глаз и смугло-карамельной кожей своей итальянки, кормишь её клубникой, так, что она каждый раз может облизывать и чуть посасывать твои пальцы, и совсем, совсем не вспоминаешь про меня?
Это же подло, Мэтт. Я же живой. Я тоже хочу получать свою, может, и совсем крохотную, но крупицу твоего тепла. И я, в общем-то, не так уж и много прошу, учитывая, что мы лучшие друзья уже около пятнадцати лет. Лучшие друзья и немного больше. Любовники и немного больше, чем просто чужие друг другу люди. Оба варианта подходят, но сейчас я склоняюсь ко второму. Ты грёбаный трус! Мог бы сказать мне прямо, в лицо, что тебе нужна она, что ты любишь её, что ты радуешься ей, что ты видишь во сне её! Её! Её! А я лишь удобно времяпрепровождение выходных. Лишь хороший секс и ещё одно любящее сердце.
Что же мне теперь делать? Я же сойду с ума в этой квартире, где повсюду разбросаны твои вещи, где стоят твои фотографии, где всё пропитано тобой…нами. Надо же, я думал, что буду до дрожи бояться потерять эти маленькие отпечатки тебя, твоей души. Частички твоего присутствия в моей жизни. Но сейчас…сейчас я хочу бежать от них, бежать, как можно дальше.
Но куда? Мне приходит в голову идея – поступок настоящей сволочи. Это ты, Мэтт, это ты делаешь меня таким.
- Алло, Джесс? Я приеду. Какая разница? Просто приеду и всё. Что? Мне всё равно. Жди.
Боже. Мы с ней уже несколько лет даже не разговаривали. А, плевать. Мне нужно отвлечься, и я это сделаю.

* * *
- Привет, - она стоит на пороге.
Я еле киваю головой, не особо обращая внимания на её лицо, глаза…Только приоткрытые губы и грудь в вырезе тоненького халатика, под которым, видимо, ничего нет. Всё поняла, как надо. Почему она согласилась? Ещё любит? Всё равно. Я же сволочь сегодня.
- Ну иди сюда, раз так, - увлекаю её за собой в спальню и, срывая халат, толкаю на кровать.
Наверное, ей больно. Больно от моих прикосновений, въедающихся в кожу, от слишком грубых поцелуев, от бушующей ярости, остающейся ранами на её губах и синяками на запястьях, далеко не таких хрупких, как у тебя. Больно от пустоты в моих глазах, от тишины – безумной и горькой. Больно оттого, что я уже раз десять про себя произнёс твоё имя и один раз, кажется, вслух.
Когда всё заканчивается, она отворачивается и тихо плачет.
- Урод, - слышу я сквозь рыдания.
Это не я урод, не я. Но она об этом не знает.
- Я же люблю тебя, а ты…
….а я люблю другого. Какая жалость. Нет, правда. Я мог бы быть счастлив. Мэтт, ты сломал жизнь, как минимум, двум людям.
- Чтоб ты сдох!
О, отличная идея. Пожалуй, это всё упростит. Спасибо.
Оставляю ей прощальный подарок – пальцами провожу по всей длине её позвоночника – и удаляюсь, не произнося ни слова.

* * *
С какими-то неясными намерениями возвращаюсь домой. Захожу, снимаю куртку, вожусь с ключами и вдруг слышу твой голос.
- Дом, ты пришёл?
Мне показалось. Мне показалось, показалось…
Но нет, ты появляешься уже сам, такой живой, настоящий, тёплый, родной…
Стоп.
- Наконец-то, я заждался уже, - протягиваешь руки и обнимаешь. – Прости, прости, прости, прости…
Это слово проникает в каждую клеточку моего тела, вызывая блаженное умиротворение…
Стоп.
Ты перестаёшь шептать, я не слышу тебя.
- Дом? – заглядываешь мне в глаза. – А где ты был сейчас?
- А что?
- От тебя пахнет духами и…и ты какой-то чужой.
- И что теперь?
Ну же, Мэтт, ну же!
- И…ничего, Дом, я понимаю, это я, - грустно вздыхаешь, - это я во всём виноват. Прости.
Тянешься, чтобы поцеловать, но мне почему-то до ужаса обидно. Потому что тебе всё равно. Наверное, ты думаешь, что любишь меня. Но ты так спокоен. Почему? Почему ты не заорёшь, не швырнёшь в меня что-нибудь, не скажешь, что я мудак и как я вообще мог уехать куда-то и не ждать тебя, каждую минуту, секунду смотря на часы? Чёрт, Мэтт, где твои чувства? Я хочу, я хочу их, я хочу знать, что ещё хоть что-то значу для тебя.
Высвобождаюсь из твоих объятий и прохожу в комнату.
- Прости? Нет, не могу. Ты знаешь, как мне страшно…чёрт. Ладно. Ты знаешь, как мне страшно каждый раз, когда ты уходишь? Когда я прощаюсь с тобой как будто навсегда? Когда тебя нет рядом в серые скучные дни и холодные призрачные ночи? Когда я думаю, что однажды ты выберешь её.
- Дом, я же люблю тебя, - сдавленно говоришь ты.
- Ты должен выбрать, Мэтт. Определись, наконец, не будь таким эгоистом.
Глубоко дышишь, моргаешь, нервно теребишь край свитера.
- Ну так что?
Молчишь. Может, ещё думаешь, а может, уже давно всё решил и боишься сказать. В любом случае…
- Всё. Молчишь…молчишь, значит, не я. Она. Ну что же, удачи тебе, друг, - слова вылетают сами, а я толком не понимаю их смысл. Просто всё расплывается перед глазами, как будто мир рушится.
- Дом, я… - хрипишь ты.
- Мэтт, ты мне друг, конечно, и я всегда рад тебя видеть, но ты должен больше внимания уделять своей девушке, - сглатываю. – Возможно, даже стоит сделать её невестой и женой.
Что? Что я сказал?
- Будь счастлив, - обхватываю себя руками так, что костяшки пальцев белеют.
- Что ты несёшь!
- Уходи! Я тебя больше не хочу видеть, никогда! Вон, - вдруг ору, дико, неуправляемо. Кажется, плачу. Кажется, голос срывается на слишком высокий ноты, на грёбаный фальцет, которым ты поёшь.
Ты тянешь меня на диван, садишься рядом и гладишь по волосам, ласково что-то пришёптывая, целуешь мокрое лицо и прижимаешь к себе, крепко-крепко. Будто победил я. Но…
- Я не люблю тебя, - смотрю серьёзно и пытаюсь снова не поддаться истерике.
Ошеломлённо смотришь на меня, долго, а потом встаешь и уходишь.
Мой мир рухнул окончательно.

* * *
С тех пор, как ты женился и уехал в Италию, мы больше не разговариваем. Тебе, видимо, это не надо, а я могу выдавить из себя лишь «привет» и иногда, по праздникам, «как дела?». Я старательно избегаю твоего взгляда, поэтому не знаю, действительно ли ты так счастлив, как пишут в журналах и газетах. Да, я читаю их, читаю, чтобы понять, чем ты сейчас живёшь. По-другому узнать нельзя – ты даже на интервью ходишь один. Всё равно всех интересуют только твои мысли, а я уже не в том статусе, чтобы быть красивой декорацией. Не знаю, что теперь правда, а что ложь. В твоих интервью это всегда 50 на 50. И мне не хватает этой половинчатой информации, этих 50 % твоей жизни. Я хочу 100. Но это уже невозможно.
Когда ты вдруг заходишь в мою квартиру, у меня есть только открытое окно, нелюбимый остывший чёрный чай и фальшивая улыбка. И одна мысль – как странно греть себя холодным чаем.
- Привет, - ты чуть запыхался.
- Привет, - смотрю на тебя и не выдерживаю, отвожу глаза в сторону.
Мои губы тоже не выдерживают этого искусственного положения и под тяжестью подрагивающих уголков резко выгибаются обратной дугой.
- Понимаешь, Гайа к родителям поехала, и…дом без неё такой пустой.
И я не знаю, что ты в первый раз пошёл на обман, что ты настолько истосковался, что купил билет на первый же рейс до Лондона и прилетел. Прилетел ко мне, оставив свою жену в её итальянском одиночестве. Я лишь думаю, что без тебя моя квартира похожа на пустыню.
- Можно пожить у тебя немного?
- Конечно, - бросаю я. – Гостевая комната всегда готова для тебя.
- Гостевая, - задумчиво шепчешь ты, как будто надеялся на что-то другое. – Спасибо. Дом, - немного подумав, ты произносишь моё имя. Как давно я не слышал его в твоём исполнении, оно как-то стало казаться как-то ярче. Стала казаться ярче вся моя жизнь с твоим приездом.
Уже вечер, почти ночь. Слышу, как ты разбираешь свои вещи, идёшь в душ, проходит немного времени – и затихаешь. Наверное, засыпаешь. Уже лет сто не видел, как ты спишь, как дышишь сквозь слегка приоткрытые губы, как мерно поднимается и опускается твоя грудь. Может быть…может быть, можно на секунду приоткрыть дверь и…
Тихонько крадусь по коридору, что довольно странно, ведь я у себя дома, осуществляю свой замысел с дверью, открываю её.
- Дом? – спрашиваешь ты.
Чёрт. Попался. Меньше секунды на размышление: глупо сбежать или быстро придумать какой-то предлог.
- Дом, ну это же ты.
- Я…как ты? Нормально устроился?
Что за идиотский вопрос. Ты же раскусишь меня в два счёта.
- Да, Дом, конечно, у тебя всегда очень уютно. Всегда.
- Всегда?
- Просто здесь ты.
- Понятно.
Не знаю, что ещё сказать. Наверное, мне надо уйти, но так не хочется.
- Да иди ты сюда, - нетерпеливо. – Что, я зря приехал?
- Надеюсь, нет.
Ты лежишь, укрытый одеялом, а я, как зачарованный, изучаю твою шею и плечи. Надо бежать, пока не поздно. Хотя в последнем я абсолютно не уверен. Высвобождаешь одну руку из-под одеяла и тянешься ко мне. И в этом жесте столько беззащитного, детского и трогательного, что я сдаюсь, хоть в этом никто и не сомневался с самого начала, и залезаю к тебе. Укрываешь меня и сразу обнимаешь, по-домашнему кладя голову мне на плечо. Так радостно смотришь, что мне становится как-то не по себе от этого абсолютного счастья, которое охватывает тебя. Которое охватывает меня.
- Я скучал, - твой шёпот мягко обволакивает.
- Я тоже, - так же тихо выдыхаю я и целую тебя в лоб, а потом куда-то в мягкие чёрные волосы.
- Ты же не любишь меня, - произносишь с укором, но я знаю, что ты сам этому ни на йоту не веришь.
- Люблю, - по-прежнему прячу лицо у тебя в волосах.
Губы сами расплываются в улыбке, и, клянусь, ты это чувствуешь, потому что тоже улыбаешься, довольно и умиротворённо.
- Для меня только ты. Только ты, Дом.
Снимаешь с меня футболку и пальцами проводишь по животу, груди, спускаешься к границе моих джинсов, слишком низко опущенных – я только что это заметил, ласкаешь косточки таза, рёбра, иногда задеваешь соски. Твои прикосновения сладко отдаются внутри, и дыхание начинает учащаться. Ты замечаешь это и тихонько смеёшься, проводишь языком по ключице, вверх шее и, наконец, находишь губы. Целуешь, как всегда, полностью отдаваясь чувству и забывая о реальности, увлекая меня за собой. Время грязных поцелуев придёт позже, сейчас только нежность и полное уничтожение обид из нашей памяти. Переворачиваешься и ложишься сверху, а я, как в бреду, никак не могу остановиться, и всё глажу, глажу, глажу твою кожу, вспоминаю и заново запоминаю очертания твоего тела, все его острые углы и изгибы.
Наверняка ты уже ощущаешь, что я сильно возбуждён, потому что направляешь свои поцелуи вниз, и на уже влажной коже остаются мокрые следы. Расстёгиваешь и спускаешь брюки, следом боксеры и берёшь в рот. Двигаешься сначала медленно, дразня меня и почти выводя из себя, но затем, наигравшись, всё быстрее и глубже. Ты ничего не забыл, и вот я уже кричу твоё имя, ты отстраняешься – я кончаю прямо тебе на грудь. Размазываешь сперму по коже и облизываешь пальцы, один за другим, и это выглядит настолько сексуально, что я опять завожусь. Резко притягиваю тебя к себе и целую, покусывая от нетерпения и желания твои губы. Снимаю с тебя боксеры, растягиваю – пытаюсь быть нежным. И вот через какие-то секунды, может десятки секунд – время так летит, что ни за что не остановишь, даже если захочешь – я вхожу в тебя, аккуратно, медленно. Ты привыкаешь, и ритм ускоряется, и как в калейдоскопе кружится перед глазами твоя запрокинутая голова и пересохшие губы, которые ты не успеваешь облизывать, твоя худая и безумно красивая спина с выступающими бугорками позвонков, белая, даже слегка голубоватая в ночном свете, кожа и бёдра, двигающиеся мне навстречу. Ещё одна вспышка, вторая за эту ночь, вспышка радости, счастья – их так много сегодня. Даже слишком.
- Господи, Мэтт, зачем ты женился? – еле выговариваю я, наблюдая, как ты откидываешь назад мокрые волосы и тяжело вздыхаешь.
- Это имеет значение? Я же твой. Я навсегда и полностью твой, Доминик.
И ты опять ласково прикасаешься к моим губам, пытаясь отвлечь меня, и я ценю, ценю эти попытки. Так хочется верить тебе, почти забываюсь снова, ведь самое главное, что есть в моей жизни тут, рядом, рядышком, со мной. Но я вспоминаю, что ты принадлежишь другой, что это к ней ты уйдёшь если не на следующее, то в какое-то другое утро.
- Нет, Мэтт. Не мой, и никогда не был. А сейчас давай не будем портить нашу ночь.

@темы: слэш

---

Не спится. Ты видишь уже десятый сон, хотя более вероятно, что ты просто отрубился, и перед твоими глазами нет ничего, кроме темноты, простой и спасительной. А я…я, как обычно, слишком возбуждён после концерта, мозг никак не хочет отдыхать, я всё ещё вижу эту толпу, слышу её одобрительный гул, чувствую, как музыка бежит по венам, с успехом заменяя кровь. Долго ещё мой взгляд бесцельно блуждает по комнате, иногда цепляясь за какие-то предметы или блики на стенах, пока, наконец, под утро не останавливается на тебе.
Ты беспокойно ворочаешься, рукой шаришь по кровати, будто в поисках кого-то и случайно задеваешь меня. Смотрю на твоё усталое лицо, осунувшиеся щёки, обострившиеся скулы, и в голову вдруг закрадывается мысль, что, наверное, ты ищешь меня. Во сне люди не могут притворяться. Днём ты прячешься за ослепительными улыбками, заразительным смехом и милой чушью, что ты, бывает, несёшь во время интервью. Но сейчас я вижу тебя настоящего. В опущенных уголках губ и первых морщинках мне чудится какое-то беспросветное одиночество.
Ложусь рядом и обнимаю. На твоём лице появляется улыбка в благодарность неожиданному источнику тепла. И я не знаю, почему, может, я слишком чувствителен сегодня, но к горлу подступает комок, и сердце как-то болезненно сжимается.
Я же знаю, как ты хочешь, чтобы однажды я ответил на твой восхищённый и любящий взгляд, пожал бы твою руку или сел хоть на сантиметр поближе. Как тогда, раньше, когда я ещё не стыдился своих чувств. Чёрт, Дом! Ещё сильнее прижимаю тебя к себе, а ты и не против – тебя, наверное, сто лет уже никто не обнимал так во сне. Ощущая твоё тихое дыхание на коже и слушая, как мерно бьётся твоё сердце, я понимаю, что ты единственный настоящий человек в моей жизни. И что я так бездарно чуть тебя не потерял.
Уже утро. Не хочется, но нужно вставать самому и будить тебя. Вчера после концерта ты настолько устал, что выйдя из душа, сразу, не одеваясь, пошёл спать, даже волосы не высушил. И вот результат – теперь они смешно топорщатся в разные стороны, и ты явно будешь недоволен. Но мне так даже больше нравится. Легонько перебираю чуть влажные золотистые прядки, целую каждый шейный позвонок, еле касаясь губами, глажу твоё тело под тонкой простынёю – плечи, спина, бёдра, ягодицы, наслаждаюсь ощущением его силы и гладкости.
- Оставь свой телефон, я потом позвоню, - только начиная просыпаться, говоришь ты.
Бедный мой Ховард, совсем потерялся в реальности.
Наклоняюсь близко к тебе, не выдерживаю – твои приоткрытые губы выглядят слишком вкусно, целую, пробую их нежно и мягко, а потом шепчу тебе прямо на ухо:
- Дом, это я. И я никуда не уйду.
Проходит несколько секунд, и ты спрашиваешь:
- Мэтт?

* * *
Сегодняшняя ночь начиналась как обычно. Я, уставший, рухнул на кровать и сразу же заснул, как убитый. Но потом что-то пошло не так. Было холодно, и мне снилось, что я бежал куда-то по совершенно пустому городу, и мне нужно было найти, найти кого-то. Но всё расплывалось перед глазами, и горизонт начинал клониться куда-то вбок. Я пытался кричать, но из горла не раздавалось ни звука. Вдруг, как будто из ниоткуда, передо мной появился ты, и я протягивал к тебе руки, а ты всё дальше и дальше отдалялся. Так странно похоже на реальность. Осознавая это, я наверное готов был кричать, ты бы знал, как мне хочется иногда кричать, на тебя или просто так, в пустоту…Но на тебя обрушивать свою боль я не хочу, а пустоте хоть и всё равно, но вокруг меня всегда слишком много людей. Пустота, увы, только внутри. Так вот, в этот самый момент кто-то осторожно обнял меня, а потом прижал крепче. Стало так тепло, спокойно, и не было уже сил разбираться, ангел ли это, галлюцинация, знакомая лишь на одну ночь девушка…или кто-то очень похожий на тебя.
Уже утром я почувствовал какое-то слишком материальное дуновение ветра на моих волосах. Потом – прикосновение губ на коже и руки, гладящих моё тело. Неужели кто-то остался со мной до утра? Это так приятно, когда девушка просыпается вместе с тобой. Возникает иллюзия наполненности жизни каким-то смыслом, иллюзия того, что ты кому-то нужен, кем-то любим и, возможно, кому-то необходим, как воздух. Хотя нет, последнее, это только в мечтах бывает. Но я стараюсь поменьше мечтать. Ну так вот…и тогда ты заботишься об этой девушке и приносишь ей кофе в постель, как будто всё это продлится ещё целую жизнь, а он выпивает его и уходит. И вот ты снова один, и не остаётся больше ничего, только мечтать, хотя лучше уж просто удавиться. Впрочем, до этого редко доходит. Чаще всего я успеваю только сонно сказать «Я тебе позвоню» и досматривать сны в холодной постели.
- Оставь свой телефон, я потом позвоню, - сказал я по привычке.
Лёгкий смешок, невозможный, тот самый, совершенно невозможный поцелуй и тихий шёпот:
- Это я, Дом. И я никуда не уйду.
Не может быть.
- Мэтт?
* * *
- Да.
Почему-то замираешь, и только глаза твои внимательно изучают моё лицо.
- Ты не рад? – разочарованно спрашиваю и отстраняюсь.
- Нет, что ты, - хрипло произносишь ты и сонно улыбаешься.
А я, кажется, душу бы продал за то, чтобы этот момент никогда не заканчивался.
- Иди ко мне, - вытаскиваешь руки из-под простыни и тянешь меня на себя.
- Ну Дом, - уютно устраиваюсь рядышком и прячу лицо на твоей тёплой обнажённой груди. – Нам надо сегодня ехать сцену проверять, ты забыл?
- Мэтт, давай отменим всё? – целуешь в макушку. – Когда мы в последний раз отдыхали?
- Недавно вроде, - жду твоего ответа и машинально вожу пальцами по предплечью, ключице, шее.
Накрываешь мою руку своей, слегка сжимаешь.
- Мэтт, - в твоём голосе слышится снисходительная усмешка и едва заметный укор, - когда в последний раз мы отдыхали вдвоём?
- Хорошо, - поднимаю голову и смотрю на тебя.
Так спокойно улыбаешься, будто что-то недостающее в твоей жизни вдруг встало на своё место. Ты полностью уверен, ты уже давно осознал, что всё так и должно быть. Всё, что сейчас происходит, правильно. Эта мысль давно уже оформилась где-то в закоулках твоего сознания. Ты оказался мудрее меня, Доминик.
Беру с тумбочки телефон, звоню и отменяю запланированную поездку, а потом снова возвращаюсь к тебе. Так хорошо с тобой, глаза начинают закрываться – даёт о себе знать бессонная ночь.
- Ты же не спал сегодня, - заботливо говоришь ты. – Отдохни.
Аккуратно высвобождаешься из моих объятий и укрываешь одеялом.
- Сладких снов, - невесомый поцелуй – и выходишь из спальни, а я закрываю глаза.
Не знаю, сколько проходит времени, но когда я просыпаюсь, ты сидишь, забравшись с ногами на подоконник, чисто выбритый и одетый, как всегда, просто, но в то же время так, что глаз не оторвать. Что-то читаешь, иногда морща лоб и сдвигая брови.
- Что ты читаешь?
Звук моего голоса испугал тебя, ты вздрогнул и слегка зарделся.
- Ничего…Ты дочитал эту книгу на той неделе, - кажется, ты смущён.
- Понимаешь… - неловко поправляешь волосы, потом ворот футболки, - понимаешь, хочется узнать, о чём ты думал…думаешь.
Хочу сказать, что о тебе, но понимаю, что это неправда. До сегодняшней ночи я редко вспоминал тебя. Поэтому неловко молчу, а ты догадываешься, что это значит. Твои глаза едва заметно темнеют, тихо бормочешь что-то вроде «Когда-нибудь я пойму…» или «Когда-нибудь ты будешь…», не могу расслышать. Потом слезаешь с подоконника и говоришь:
- Вставай, ты проголодался, наверное, - всё-таки улыбаешься.
Сидим на кухне и пьём чай. Ты задумчив, и мне так хочется рассеять это вдруг набежавшее облачко между нами.
- Дом, - решительно ставлю кружку на стол и подхожу к тебе. – Сейчас всё иначе, правда.
Захожу за твой стул и обнимаю сзади.
Ты молчишь, только берёшь мои руки в свои и сжимаешь, как раньше утром. Проходят секунды, а может, минуты, и ты вдруг произносишь:
- Я так скучал по твоим рукам, - оставляешь тёплые влажные поцелуи на ладонях, запястьях, подушечках пальцев.
- Прости меня, я такой дурак был.
- Ты и сейчас дурак, - запрокидываешь голову и смотришь на меня, - но уже в меньшей степени.
Смеёшься.
- Я люблю тебя.
- А я тебя.
И этим двум улыбающимся людям в маленькой кухоньке – тебе и мне – кажется, что только что-то родился новый мир, что рухнули фальшивые преграды из предрассудков, недомолвок, обид и непонимания, что злые клоуны вдруг стали добрыми, а мыльные пузыри больше не будут лопаться, что чудеса всё-таки бывают, а в жизни есть не только чёрные полосы.

@темы: слэш

---

Глупо говорить, что кто-то виноват. Нет здесь ничьей вины. Просто настал момент, когда я заканчиваюсь, а ты начинаешься, когда я падаю в пропасть, а ты устремляешься в высоту. Мы постоянно и неумолимо двигались навстречу друг другу. Нас притягивало, будто магнитом. Я не мог представить свою жизнь без твоих мимолётных улыбок, а ты – без моих случайных прикосновений. А потом – дыхание в унисон, сильные руки, прижимающие к себе и нежные, порхающие пальцы, играющие под кожей мышцы и болезненная, хрупкая худоба, сливающиеся в одно губы, одни такие полные жизни, другие – тонкие и ждущие чего-то…и взгляд. Взгляд, после которого рушится мир, и уже ничего не страшно. Ещё минуту назад мы были близки, как никто во всей Вселенной, я чувствовал, что ты – половинка меня, а я – тебя. А, может, даже больше. Сейчас же…сейчас мы сидим в одной комнате. На одной кровати. В паре сантиметров друг от друга. Но такое ощущение, что на самом деле мы находимся в какой-то пустыне с безумно ярким, ядовито-кислотным зелёным небом, вне времени, оно как-то странно движется мимо. Ты где-то далеко-далеко, за границей этого ужаса, ветер свободы раздувает твои волосы и рубашку, и перед твоими глазами открываются совсем другие горизонты. Возможно, видишь своё будущее. Конечно, прекрасное. Конечно, без меня.
Трудно идти, ноги увязают в песке, и с каждой минутой ты всё дальше, дальше. С каждой минутой. Мне так не хватает их, этих минут. Нет, не чтобы вернуть тебя обратно. Чтобы вместе с тобой встречать новый мир. Но этого не хочешь ты, этого не хочет кто-то ещё, кто-то более могущественный, кто-то всесильный. Всё глубже проваливаюсь в вязкую песочную трясину, и кажется, ещё немного, и на поверхности останется одна лишь голова.
В отчаянии хватаю тебя за руку, уже по-настоящему. Раздражённо дёргаешься, но я не отпускаю.
- Дом, - холод твоего взгляда отзывается беспокойством в моём ноющем сердце.
- Дом, последний раз…
Безразличие в том, как ты пожимаешь плечами, безразличие в твоих глазах, безразличие в прямой линии твоих губ. Любовь ты, видимо, уже исключил за ненужностью из своей души и мыслей. Хотелось бы верить, что притворяешься. Но это только один процент из ста. Опускаю тебя на кровать и наклоняюсь над тобой. Внимательно изучаю чуть растрёпанные золотистые волосы, загорелую кожу, прозрачные серо-зелёные глаза, приоткрытый рот…Ну вот же ты, такой любимый, такой родной. Почему всё закончилось сейчас? Убираю непослушную чёлку с твоего высокого лба. Касаюсь висков. Осторожными движениями, медленными. Чтобы запомнить всё. Приближаюсь к губам, останавливаюсь в паре миллиметров, ощущаю твоё тихое, спокойное дыхание. Ничего. Только закрываешь глаза. Целую. Сегодня в их сладком, как всегда, вкусе я чувствую горечь. Сначала еле заметную, а потом всё более поглощающую. Наверное, так и должно быть в последний раз. Расстёгиваю рубашку, а ты запрокидываешь голову назад, будто специально. Издеваешься. Раньше тебе нравилось, когда я не спеша исследовал каждую венку, каждую впадинку, ловил каждый скользнувший по ней солнечный лучик. Но сейчас за окнами пасмурно, а твоё лицо удивительно спокойно. Только руки невольно сжимаются в кулаки. Наверное, моё дыхание слишком горячее. Наверное, оно обжигает кожу. Я не против. Я был бы не против, если бы от него даже остались шрамы на твоём теле. Это не поможет – ты всё равно меня забудешь. Забудешь, как сегодня всё-таки из горла вырвался тихий стон. Забудешь, как шептал моё имя. Как притягивал к себе, как хотел ещё ближе, ещё сильнее. Как снова мы были одним целым, невзирая на границу между нами, которая останется теперь навсегда.
В те несколько секунд, что ты долго смотрел на меня после, мне показалось, вот он, этот один процент из ста, показалось, ты стал прежним, всё наладилось, всё хорошо…Но ты встал, оделся и ушёл. Так просто. А я остался совершенно один на этих смятых простынях досматривать дождь за окошком. И в этот момент я понял, что окончательно провалился в чёрную дыру, которая вдруг разверзлась в моём воображаемом мире.

@темы: слэш

---

Вечеринка где-то на просторах Майами была в разгаре.
- Ховард, я, конечно понимаю, что тебе сегодня 33, и ты, наконец, решился присупить к делу, но ты уже не маленький и должен знать, что секс на пляже - это далеко не так романтично, как кажется, - усмехнулся я, пока ты упрямо тянул меня за собой в самый отдалённый и тёмный уголок пляжа.
- Заткнись, Беллами. Какая романтика? Тут только страсть.
Ты с такой силой вжимал меня в землю, что я чувствовал обнажённой шеей и руками каждую песчинку. Ощущал твоё слишком горячее дыхание на воих губах. Слышал каждый удар твоего сердца, которое билось слишком часто.
Это уже было когда-то давно. Один единственный раз лет десять назад. И видит бог, я не хочу его вспоминать.
Я слишком хочу его вспомнить.
- Пьяный идиот! - с трудом, но мне всё же удалось отпихнуть тебя. - Где ты раньше был? Чёрт. Оставь меня в покое!
Я встал и медленно побрёл обратно.
- Знаешь, меня абсолютно не волнует твоё бесконечное безразличие ко мне, твоя высокомерность, твои насмешки и твоя новая тупая подружка!
Ты так и лежал на песке, тупо уставясь в небо, и орал всё это даже не мне, а просто, чтобы выговориться.
И я был готов в этот момент вернуться и взять всю боль на себя. Забыть про всё. Забыть всех. Одним лишь движением, а потом ещё многими, залечить раны твоей души и сердца, которые я раз за разом методично оставлял в отместку. И сейчас оставлю. Потому что, знаешь, мне меня тоже абсолютно не волнует твоя глупая нерешительность.
- Не ори. Услышат, - я побрёл дальше, так и не увидев твоего долгого-долгого взгляда, в котором выразилось всё желание раствориться в звёздах, исчезнуть, утопиться в океане. Или, более прозаически, утопить себя изнутри бесконечным потоком алкоголя, если на другое не хватит сил.

пов Дома

Прости. Тогда всё так естественно получилось. А сейчас...я не могу. Если бы ты просто подошёл. Сказал бы просто. Улыбнулся. Но ты предпочитаешь издеваться надо мной. Ты же прекрасно осведомлён о моих чувствах - я не умею их скрывать, а за эти долгие годы ничего не изменилось. Мне кажется, весь мир замечает мой влюблённый взгляд. Только дурак может не понять, что я боготворю тебя. Что я всё время пытаюсь привлечь твоё внимание. Мне мало этого. Этого мало тебе. Поэтому ты так любишь испытывать меня, а потом наблюдать за моей реакцией. Мы оба знаем, что я и вида не подам, даже если мне больно.
Нам обоим нужно больше. Но практически невозможно поверить, что за всей твоей внешней колкостью скрывается тот самый мой Мэтт. Хрупкий и ранимый. Сейчас ты такой уверенный в себе и непробиваемый.
Поэтому прости. Вряд ли я смогу достучаться до тебя.

пов Мэтта

Два дня спустя после последней ссоры я был в нашем номере один - ты, как обычно в последнее время, где-то пропадал. Знаю, что из-за меня. Знаю, что сам разрушаю даже эту иллюзию якобы крепкой дружбы. Осталась только она - а всё остальное я, видимо, уже добил окончательно.
Сейчас придёшь, пьяный в хлам, помятый, может, весёлый, в зависимости от того, сколько ты выпил. Завалишься на диван, а меня взбесит, что не рядом со мной на кровать. Опять наговорю лишнего, вдоволь наиздеваюсь. Тебе не останется ничего, как просто уйти и оставить меня наедине со своими насмешками, которые я буду кидать в пустоту, потому что держать их в себе я тоже не в силах. Опять поругаемся. В последнее время мы как на войне.

Я сидел в спальне и держал в руках фотографию. На ней были мы все втроём, но я смотрел только на тебя. Давнишний снимок - широкая улыбка, детские щёки и мягкий взляд. Трудно было удержаться от совершенно девчоночьего порыва погладить твои волосы. Пусть только на фотографии.
Наверное, я всё же не сдержался.
- Если тебе так хочется потрогать меня, то вот он я, живой, - я не слышал, как ты вошёл, слишком задумался.
- Что за глупости? - попытался сделать удивлённый вид я.
- Какая же ты девочка, Мэтти, - заржал ты прямо мне в лицо. - Я всегда это знал.
- Замолчи, прошу тебя.
- А что, не нравится? Нет, ты слушай...
Я закрыл голову руками, но всё равно прекрасно слышал твои слова.
"Ты сволочь!"
"Только и можешь помыкать людьми".
"Ты слишком зазвездился".
"Ничего не видишь дальше своего носа".
"Тебе бы лучше палачом работать, потому что только ты можешь так наслаждаться чужой болью!"
Поток бессвязных ругательств и обвинений внезапно прервался странным звуком. Я поднял глаза и увидел, как ты часто заморгал и отвернулся к окну. Очередная издёвка готова была, по привычке, сорваться с губ, но я вовремя себя одёрнул. Это стало бы последней каплей, а я не должен тебя потерять. Ни в коем случае. Потому что...
- Ну, иди сюда.
Ты резко обернулся.
- Что?
- Иди ко мне, - повторил я.
Наверное, слишком нежно.
- Правда? - ты улыбнулся.
Нет, в самый раз.
- Да, - я улыбнулся в ответ. - Скорее же.
Ты сел рядом на пол и положил голову мне на колени.
Я перебирал прядки твоих волос и не мог отвести взгляда от твоих счастливых глаз.

- Это уже было когда-то давно...
- Да...тогда я тащил тебя до дому. Ты оказался таким тяжёлым!
- Я так напился, наверное, в первый раз.
- А я привёл тебя к себе, потому что ты свои ключи потерял.
- Этого я не помню...
- Ну ещё бы! Я уступил тебе кровать, а сам лёг на полу.
- Ты ещё сказал: "Ты явно более ценный член общества, поэтому ложись на кровать, а мне и на полу нормально..." Почему, кстати?
- Потому что так и есть.
- Неправда, Дом! Ну Дооом..
- Правда, и не спорь.
- Ладно-ладно.
- Ну так вот..я не мог заснуть и вместо этого смотрел на тебя.
- И я не спал...
- Ты сказал "Ну, иди сюда", как сегодня.
- Наверное, слишком нежно?
- Нет, в самый раз...
- А потом...
- А потом было вот так...

Ты наклонился, и я ощутил твоё дыхание на своих губах. Несколько миллиметров - и поцелуй со сладким оттенком вина и горьким - сигарет. И я, наконец-то, вспомнил, наконец-то попробовал на вкус каждую складочку твооих губ, каждую ранку, все их изгибы, всю их полноту и мягкость.
Оказывается, твои щёки уже совсем не пухлые, а кожа - не такая нежная. Щетина колется, и завтра на теле останутся маленькие царапинки.
Оказывается, ты стал ещё худее меня. Ключицы такие острые, их контур легко можно обвести кончиком языка. А потом впадинку между ними и мышцы груди...
Оказывается, когда ты выгибаешься подо мной, твои рёбра все можно с точностью пересчитать. Я правда пробовал, но меня сбил с толку твой внезапный хриплый выдох, больше похожий на стон.
Оказывается, это безумно красиво, когда под кожей твоей спины перекатываются мышцы. Когда-нибудь я обязательно сделаю тебе массаж. Когда-нибудь. Сейчас я занят другим, не менее приятным делом.

- Надеюсь, нам не придётся ждать следующего раза ещё десять лет, - засмеялся ты.
Я лежал головой на твоём влажном животе и чувствовал, как от смеха напрягается пресс.
- Нет, - протянул я. - Следующий раз может начаться прямо сейчас.
Я лукаво улыбнулся и опустился ниже.

@темы: слэш

---

Уже с самого утра всё предвещало неладное.
То, как ты ворочался, а потом крепче прижимался ко мне и тяжело вздыхал, уткнувшись носом в мою шею.
Как спросонья хрипло шептал на ухо всякие ласковые слова и говорил зачем-то, что на самом деле мы вместе навсегда и ты никогда меня не разлюбишь.
Как слишком долго нежился в моих объятиях и никак не хотел вставать.
Как тянул за собой в душ, хотя прекрасно знал, что, с одной стороны, это займёт довольно много времени, а с другой – что мы и так уже опаздываем в аэропорт.
То, как нервным движением наливал кофе в чашку и как она мелко подрагивала в твоих ладонях.

- Мэтт, всё в порядке? – наконец, решился спросить я.
Чашка выпала из рук и разбилась.
- Фак, - ругнулся ты и стал собирать осколки.
- На счастье, - заметил я.
- Если бы…Ааа, чёрт, - вскрикнул ты и тут же пояснил. – Порезался.
- Тише, что ты нервничаешь? – я сел рядом и легонько взъерошил твои волосы, отчего ты на секунду разомлел, а потом помрачнел ещё сильнее.
- Что с тобой? – я попытался заглянуть вглубь твоих глаз, но ты отвёл взгляд.
- Всё нормально, - ты резко встал, а я – следом. – Я буду так скучать…
Ты обнял меня, больно вцепившись в плечи, в то время, как я мягко притянул тебя за талию.
- Брось, Мэтт, ты улетаешь всего на неделю, - я успокаивающе гладил тебя по спине, думая о том, что неделя – это не «всего», а целая вечность.
- А что, если эта неделя обернётся вдруг вечностью? – вторил моим мыслям ты.
Казалось, плечи сейчас сломаются под давлением твоих пальцев. Но уж лучше так чувствовать тебя – до костей, чем не чувствовать совсем.
- Опять ты глупость говоришь, - отшутился я, но мы оба в этот момент поняли, что это далеко не так.

Ты бегал по квартире, суетливо разыскивая то приличные брюки, то чистую майку, то ключи, то телефон.
Твоя паника передалась и мне.
- Давай скорее уже, вечно ты копаешься, – раздражённо бросил я.
- Заткнись, не видишь – я собираюсь, - истерически выкрикнул ты.
- Не ори на меня!
- Отвали!

- Дом, ну извини, - я сосредоточенно смотрел на дорогу и пытался сделать вид, будто этого не произошло уже в следующую минуту после ссоры. На самом деле, я простил тебя уже давно и за всё заранее.
- Прости, - протянул ты ещё раз. – Ну вот, теперь я улечу с камнем на сердце.
- Ладно, ладно, - я на секунду отвлёкся, чтобы посмотреть на тебя, и улыбнулся.
Твоё лицо сразу же просветлело, но я видел, что камень-то всё равно остался.

- Мне пора…
- Да…
Ты выглядел таким потерянным среди всех этих тысяч бегущих куда-то людей.
- Не скучай, - я поцеловал тебя в висок, легко касаясь губами.
- Буду…
- Я тоже…
Последний взгляд в твои глубокие синие глаза.
Ты развернулся и направился вглубь зала, постепенно теряясь в толпе.

* * *
Уже с самого утра всё предвещало неладное.
Нет, ты не попал в аварию. Ты не погиб, нет. Просто ты больше не вернулся. Ко мне.

- Дом, я недавно решил…Да, я всё решил. В общем, нам же уже за тридцать, пора семью заводить, детей…Куда нас приведёт эта любовь? Я…я женюсь, Дом. И, думаю, нам нельзя больше так…ну, как раньше.
Прерывистое дыхание.
Молчание.
- Но я люблю тебя всё равно, слышишь?
Молчание.
Прерывистое дыхание.
- Ты слышишь?!
Короткие гудки.
- Не слышу.
Молчание.

@темы: слэш

---

Столько всего может произойти за время выкуривания одной сигареты.
Например, я могу возненавидеть тебя.
Потому что, чёрт возьми, уже 5 утра, а тебя всё ещё нет. Но почему-то я начал уже вторую пачку, а ненависть всё никак не приходит. Хотя, думаю, она близко.

Доминик Ховард стоял у окна и слишком спокойно затягивался. Ровно на три секунды его красивый профиль исчезал за струйкой дыма, а потом можно было разглядеть, как утренний туман оседает в его серых сейчас глазах и серебрит светлые волосы и ресницы. Под глазами залегли глубокие тени, и морщинки на лбу обозначались резче, когда он слишком нервно стряхивал пепел прямо на пол.
Неяркий свет проникал в прибранную, на удивление, комнату. Кровать была заправлена, покрывало на ней нетронуто. Как и любая вещь в этой спальне. Казалось, Ховард не двигался всю ночь, изредка посматривая на часы и напряжённо вглядываясь в тёмный дверной проём.

Ты пришёл. В 6 утра, абсолютно пьяный. Знаешь, я всё-таки тебя ненавижу.
- Доооом, Домми, доброе утро, - пропел ты, ввалившись в комнату по какой-то совершенно кривой траектории. Твои ноги, впрочем, как и язык, безбожно заплетались.
- Где ты был? – ровным тоном спросил я.
Почему я так спокоен? Где злость?
- Ну в клубе, там столько девушек было, - ты хихикнул.
- Грёбаный урод! Ты забыл, что эту ночь мы должны были провести вдвоём?
А, вот и она.
- Ты же сам меня отпустил, - кажется, ты обиделся.
- Ты так радовался, как я мог сказать что-то против? Фак! – я отвернулся к окну и достал ещё одну сигарету из пачки.
- Мы уже сто лет не отдыхали.
Наступило молчание, которое я и не пытался нарушить.
- Дом. Ну прости, - ты неслышно подошёл сзади и робко коснулся моей руки.
- Ты еле на ногах держишься. Пойдём, - я уложил тебя на кровать, а сам сел рядом, не смотря на тебя.
- Прости меня, Дом, - начал ты опять, обняв меня за талию, - я иногда бываю таким невнимательным к тебе и вообще…Но ты же знаешь, как я тебя люблю, ты для меня… - слова вылетали с бешенной скоростью, видно было, как ты переживаешь.
- Ну всё, ладно, тише, всё хорошо, - я лёг рядом.
- Точно? – я смотрел в твои синие-синие доверчивые и наивные глаза и не понимал, зачем я вообще начал эту ссору.
- Точно, - ты довольно улыбнулся и закрыл глаза.
Вскоре твоё дыхание выровнялось, наверное, заснул. Я тихонько поглаживал тебя по спине и целовал в макушку, а ты прижимался ко мне крепче.
- Знаешь, я всё-таки люблю тебя.
- А ты когда-то в этом сомневался? – спросил ты сонно.
Я не ответил, только легонько поцеловал тебя в приоткрытые губы и стал встречать новый день. Но уже не один.

@темы: слэш

---

Когда я впервые увидел вас вместе, то почувствовал лёгкий укол в области сердца. Ревность?
- Дом, это моя девушка, - представил ты её, а я, кажется, понял, почему ты уже неделю не звонишь мне по вечерам. Ровно семь дней. Да, я считаю.
Наверное, я должен быть рад.
- Очень приятно. Так рад за вас с Мэттом. Он много о вас рассказывал, - пропел я, надеюсь, с улыбкой.
Хотя ты ни слова о ней не сказал.
Но ты и не заметил этой маленькой вежливой лжи.
Твои глаза светились от счастья.
Пора задаться вопросом, что тогда для тебя значат наши отношения, которые начались не дни и не месяцы назад. Годы.
Может быть, я стал таким же привычным, как утренняя газета, выпуск новостей, тёплый плед и любимый старый свитер.
Может быть, слился с окружающей обстановкой и затерялся среди книг и кресел.
Может быть, ты уже не замечаешь, как светлеют мои глаза, едва ты входишь в комнату.
Может быть, в конце концов, я стал для тебя одним большим серым пятном. Чёрно-белой репродукцией, некогда хранившей жизнь.
Неважно. Итог всё равно один. Утро без тебя. День без тебя. Вечер. Ночь.
Утро. День…
Ровно семь дней ты не звонишь. Если надежда умирает последней, то сегодня она явно корчится в предсмертной агонии.

Окно в вечерний Лондон открыто. Почему-то ты в Париже, а я в Лондоне. Так странно я себя уже давно не чувствовал. Раньше мы, по крайней мере, находились в одних географических координатах.
Гипнотизирую взглядом фонари. Мне кажется, что в них прячутся инопланетяне, и если их хорошенько попросить, они принесут тебя ко мне. Чёрт, в такое же веришь только ты. Лучи то становятся резче, то расплываются, будто смотришь сквозь мутное стекло. Просто глаза слезятся. Не нужно этого. Отворачиваюсь и испытываю силу мысли на мобильном телефоне, который лежит рядом.
Мэтт, позвони.
Позвони.
Ты должен, Мэтт.
Но в равномерно чёрном тусклом экране мне чудится насмешка.
Что толку мне тебя звать. Счастливые часов не наблюдают. А также им не нужны телефоны и вообще связь с внешним миром. Зря стараюсь. Наверное, сегодня не мой день. Сегодня я, как никогда, слаб в гипнозе.
Знаешь, плевать!
Я ведь могу и приехать к тебе. Ты даже отель никогда не меняешь, так любишь всё знакомое. Погружаюсь в свои мечты о том, как захожу в твой номер, а ты тоже сидишь у окна и глаз не отводишь от уличных огней, нервно сжимая в руке мобильный. Замечая меня, вскакиваешь и смотришь так, будто мы не виделись уже лет сто, хотя прошла ещё только неделя. Вернее, уже неделя.
Но потом мне приходит в голову второй, более похожий на правду, вариант. Ты и твоя девушка не видите в этом мире никого, а я чувствую себя нежданным гостем, третьим лишним. Почему-то ясно представляю эту картину:
- Скучаешь, наверное, по Дому, всё-таки лучший друг.
- Да ещё только неделя прошла. С тобой время летит незаметно.
Дальнейшее моя услужливая фантазия заботливо опускает.

Когда я вижу вас вместе во второй раз, мне уже совершенно всё равно, что моё сердце вот-вот разорвётся, а я, в свою очередь, готов разорвать это милое создание рядом с тобой.
А что. У тебя своя жизнь. У меня – своя. Уже чёрт знает сколько времени. Да, я не считаю.

@темы: слэш

---

Тебе сорок лет, взгляд твой потерял юношеский задор и приобрёл ту мудрость, приходящую только с возрастом, а перед домом появился сад, в котором осенью на золотую листву падают совсем спелые красные яблоки.

* * *
Иногда, по вечерам, когда тонкая полоска солнечного света из приоткрытой двери тихонько прокрадывается к твоим ногам, принося с собой в комнату светлое ностальгическое настроение, а из-за окна доносится приглушённый шелест листьев, ты вдруг вспоминаешь о нём. Достаёшь фотоальбом - как старомодно, - медленно проводишь ладонью по крышке, стряхивая пыль, которая разлетается вокруг сотнями сверкающих звёздочек, и долго-долго смотришь ваши фотографиии. Хочется вновь увидеть его улыбающиеся губы. Вновь посвящать ему каждую секунду своего сушествования - ставшее теперь уже таким редким желание.
Взволнованный воспоминаниями, звонишь ему. Не сразу берёт трубку - думаешь, где он и чем занят. Потом, с укором, спрашиваешь об этом. Следом, спокойнее, просишь приехать. Он говорит, что у тебя равнодушный голос. Ругаешься и, как прежде бывало, хриплым срывающимся шёпотом угрожаешь, что если он не приедет, не видеть ему покоя до самой смерти. Отвечает, что не слышит. Берёшь себя в руки, но повторяешь то же самое. Смеётся. Соглашается. Ждёшь.

Через пару дней встречаешь его, такого элегантного на крыльце своего, такого элегантного дома. Ты - Мэттью Джеймс Беллами - встречаешь его - Доминика Джеймса Ховарда.
Узнаешь его ещё издали, ещё из глубины сада, ведь его чёрное дорогое пальто так выделяется на фоне тяжёлого синего неба, медово-янтарных верхушек деревьев и огненно-красных осенних цветов. И - это ты замечаешь позже, когда он оказывается ближе - прекрасно подчёркивает светлые разметавшиеся волосы, прозрачные, солнечно-зелёные сегодня глаза и кожу, тронутую лёгким загаром.
Стоишь, спустившись на одну ступеньку, и мечтаешь, чтобы человек, движущийся навстречу, переставлял ноги быстрее, как можно быстрее. Но твою нетерпеливость выдаёт только нервная дробь пальцев по перилам.
- Привет, - выдыхаешь ты, когда он лёгким шагом поднимается к тебе.
- Здравствуй, - улыбается он ласковой, но какой-то голливудской улыбкой.
Когда вы научились скрывать друг от друга свои чувства?
Раньше...да, раньше ты бы помчался к нему со всех ног, носками кроссовок раскидывая жёлтые листья, обнял бы за шею, прижавшись к нему всем телом, и зацеловал бы прежде, чем было бы сказано первое слово. Раньше, но не сейчас.

В узких изящных бокалах отражается закатное солнце, придавая вину пронзительный багряный оттенок и вкус наступающего октября. На мили вокруг нет ни одного человека - ты специально выбирал такое место - и это остро ощущается в чуть пыльном, дымчатом полумраке гостиной. Кажется, всё застыло, только ты лениво наполняешь бокалы снова и снова, а он неспешно разглядывает всё те же снимки.
- А ты помнишь? - его полувозглас-полувопос вдруг пронзает воздух.
Показывает тебе фотографию, а в глазах - радость, радость узнавания, радость внезапного, но дорогого воспоминания.
- Я помню всё.
Может, вам ещё удастся стать ближе друг другу.
Садишься рядом с ним на пол, удобно - даже уютно - устраивая голову у него на коленях.
Долгие часы пролетают, как один за разговорами, за восстановлением в памяти общих, одних на двоих счастливых моментов. Уже совсем стемнело, и только лунный свет позволяет увидеть его взгляд куда-то вдаль, сквозь время, в прошлое.
- Дом, - тихо зовёшь ты.
- А? Прости, я задумался, - поводит плечами и встряхивается.
- У нас всё получится, Дом, - смотришь на него, и яркие синие искры твоих глаз зажигают ответные в его - почти бесцветных в ночной темноте.
Он ничего не отвечает, только наклоняет голову чуть в бок и рассматривает тебя, будто вдруг понимает, что слишком долго тебя не видел - и не увидит.
- Мы можем попробовать, - щуришься ты даже немного хитро.
- Можем, - подхватывает тебя и опускает на журнальный столик, острые углы которого больно впиваются в спину, - как раньше.
- Как раньше, - повторяешь ты, стягивая его за собой на мягкий толстый ковёр, роняя попутно альбом, назакреплённые фотографии из которого рассыпаются по всему полу.
- Чем тебе не понравился стол? - интересуется он, расстёгивая твою рубашку.
- Твёрдый слишком, - поддразниваешь ты его и получаешь, наконец, долгожданный поцелуй.

* * *
- Попытка удалась? - он проводит языком за ухом и легонько прикусывает мочку.
- Удалась, - протягиваешь ты и, перекатившись, оказываешься сверху.
Так странно лежать на полу гостиной среди разбросанной одежды и фотографий и понимать, что ваши лица сейчас такое же счастливые, как десятки других - в остановленные мгновения далёкого - и не очень - прошлого.
- Я уже начал забывать, что люблю тебя, - полной грудью вдыхаешь запах его влажной кожи.
- Я тоже, - тёплой ладонью проводит по бедру и вдоль всего позвоночника до самого затылка. - Я тоже.

Сколько вы лежали так? Никто не сможет ответить.
- Холодно, - ты встаёшь, - пойду пледы принесу.
- Я скоро, - даже не одевшись, он исчезает где-то в проёме двери, ведущей в сад.
Через несколько минут слышится шум воды, а вскоре появляется и он сам.
- Куда бегал? - спрашиваешь ты, заворачивая его в плед.
Целуешь в щёку и пытаешься через плечо разглядеть, что у него в руках.
- Пойдём, - забирается на подоконник, а ты - следом. - За яблоками ходил. Вот.
Протягивает тебе одно, и вы до утра жуёте их, сидя на окне, свесив босые ноги и болтая обо всём на свете.

* * *
На завтрашний день он уезжает.
Постепенно сладкие минуты стираются, ты всё реже вспоминаешь их и даже подумываешь о том, что ты, в общем-то, и без него отлично живёшь.
Но в глубине души ты знаешь, что пустоту после его отъезда никто и никогда не заполнит. Просто не сможет.
А ещё золотая листва так напоминает его волосы.

@темы: слэш

---

Our wrongs remain unrectified
And our souls won't be exhumed

Кто-то просит рассказать о себе.
Кто-то просит рассказать просто что-нибудь.
Ты не просишь рассказать ничего.
Но можно я расскажу тебе, как трудно рассчитывать в уме сложную, почти неуловимую траекторию движения твоих пальцев в воздухе.
Иногда они почти касаются моего лица.
Иногда хочется поймать их и по очереди поцеловать каждый.
Можно я расскажу тебе, как больно когда ты...

Нет. Какая же всё-таки получается невыносимая чушь.
Комкаю недописанное то ли письмо, то ли просто излияние чувств на бумаге, которые - увы - больше некому доверить, и раздражённо бросаю его на стол. Листок куда-то падает, но мне лень даже проверить, куда. Нет, ты знаешь, я никогда не писал писем. Вообще. Это первое и сразу - тебе. Но, видимо, его судьба - так и остаться последним. Писатель из меня, мягко скажем, не очень вышел.
Сегодня чудесный погожий день - один из целой череды таких же весенних чудесных дней, когда начинает таять скучный посеревший снег, солнце золотит влажный асфальт, раздаётся безыскусная, но тем не менее прекрасная песня-капель, а голуби оживлённо кружат по улицам в надежде на случайную корку хлеба.
Сегодня, в 5 часов вечера, ты будешь ждать меня на одной из людных площадей Парижа - тех, что буквально кишат туристами независимо от сезона, времени суток и погоды. В калейдоскопе лиц, тел, рук, таких разных, мелькающих, посекундно сменяющих друг друга я буду искать только твою худую фигуру в нелепом сером пальто.
Буду искать синюю вспышку глаз и чёрные взъерошенные волосы.
Воробья, воробушка - среди крикливых суетливых чаек.
Тебе кто-нибудь говорил, что ты похож на птицу? А, впрочем, я не об этом.
Волнуюсь. Чёрт, почему я волнуюсь? Вроде знакомы уже не первый день. Вроде виделись последний раз только вчера. Поссорились - ну ничего, это же с всеми бывает, правда?
Можно я расскажу тебе, как больно, когда ты...
Нет, подожди, не сейчас.

А сейчас я уже иду к тебе. Даже вижу - вон ты стоишь у памятника, руки спрятал в карманы, мёрзнут, наверное...А ты меня видишь? Да. Теперь, наверное, да. Хмуришься. Я что, опаздываю? Фак, точно. Ускоряю шаг, почти бегу, извигяюще улыбаюсь.
- Дом, я тебя уже целых десять минут жду, - вместо приветствия нервно кидаешь ты.
Да, но когда ты совсем не приходишь, а потом ничего не объясняешь, это нормально.
- Прости, - глупая улыбка будто застыла на губах и никак не хочет сходить.
- Урод, - шипишь ты и отворачиваешься.
- Мэтт, - шепчу я на ухо, взяв тебя за хрупкие плечи. - Мэтт, давай не будем ссориться.
В этот момент мне совсем не важно, что нас может узнать какой-нибудь прохожий или что двое обнимающихся мужчин всегда вызывают подозрение. Мне просто хочется успокоить тебя. И это злит тебя ещё больше.
- Нас увидеть могут, идиот, - сбрасываешь мои руки. - Пойдём.
Быстрым шагом отходишь всё дальше, ловко лавируя между людьми.
- Ты куда? - догоняю тебя и иду теперь рядом.
- Да мне всё равно, - ты и не думаешь снижать темп.
- Пойдём тогда ко мне.
Равнодушно хмыкаешь, но я воспринимаю это как знак согласия.

* * *
- Дом, не надо, - тихо, но настойчиво говоришь ты, когда я обнимаю тебя, едва мы входим в мой номер.
Не обращаю никакого внимания, разве что обнимаю тебя крепче. Расстёгиваю пальто и, когда оно падает на пол, а пальцы скользят под твою рубашку, ты вырываешься и отходишь к окну.
- Ты слышал? - напряжённо начинаешь ты. - Не надо этого. Я прошу тебя. Ты понимаешь, что нас вместе держит привычка? Только грёбаная привычка, которой сто лет!
- А что мне делать, если я хочу тебя? Если я люблю тебя, чёрт возьми!
- Не знаю. Я устал от всего.
- Ты не мог сказать этого раньше? Что разлюбил меня.
- Прекрати истерику.
- Нет, истерики - это твоё. Я буду поступать по-мужски, - дёргаю рубашку, и пуговицы разлетаются во все стороны, отскакивая от подоконника. - Исключительно по-мужски.
- Оу, Домми, ты у нас прямо Геракл, - насмешливо пподнимаешь бровь в своей фирменной манере.
- Можешь издеваться, сколько угодно, - вынимаю ремень из твоих брюк, -мне абсолютно наплевать.
- Отстань от меня! - пытаешься меня оттолкнуть, но я ловлю твои руки и с силой пережимаю запястья.
Сожму сильнее - завизжишь от боли. Но я же люблю тебя.
- Не сейчас, Мэтти, - толкаю тебя на кровать и сажусь сверху, пресекая любые попытки побега.

Пробиваюсь к тебе через тихия яростные "не надо" и злобные пронзительные взгляды. Опутываю тяжёлым дыханием и кончиками пальцев скольжу по гладкой коже.
Заключаю твоё лицо в тёплое кольцо ладоней, большими пальцами лаская скулы. Сминаю тонкие, нервные, слишком нежные губы, выжимая из них всё, что так давно хотел.
Ты сопротивляешся всё меньше. Постепенно злость уходит из твоих движений, уступая место желанию. Вскоре ты отдаёшься мне весь, без остатка. Вскоре принадлежишь только мне: и все длинные вдохи и рваные выдохи не просто в пустоту - а для меня. Ты - здесь - не по привычке, а для меня.

Это всегда в тебе было - двойственность.

Лежишь, уткнувшись носом мне в шею, спрятав глаза, а я смотрю только на тебя, иногда отвлекаясь, чтобы наклониться и поцеловать тебя во влажные растрёпанные волосы.

Можно я расскажу тебе, как больно, когда ты уходишь, даже не попрощавшись?
Когда смотришь не на меня, а сквозь, как будто что-то на стене позади интереснее.
Когда смазанно целуешь - и не в губы, и не в щёку. Как-то между. Как-то никак.
Когда слишком надолго становишься чужим. Слишком холодным, чтобы я мог согреть тебя.

И знаешь. Пожалуй, я сейчас скажу всё это вслух.

@темы: слэш

---

если честно, я не знаю, зачем поднимаю эту запись. но это очень забавно ХД как будто писал другой человек. в те времена я ещё пытался изображать что-то с рейтингом почти R ХД пусть будет. лично я читала даже с интересом, потому что совсем не помнила, о чём оно XD

запись создана: 29.08.2010 в 11:08

@темы: слэш

---

I'm freezing and losing my way…

- Я тебя ненавижу!
- Прекрасно! Ищи себе другого барабанщика!
Разворачиваешься и выходишь, а он остаётся и смотрит в окно, как ты идёшь под дождём, кутаясь в тонкую куртку и судорожно пытаясь закурить.
Опять поссорились из-за какой-то ерунды. Он всегда вспыхивает, как спичка, не изменяя себе, в отличие от тех, которые ты сейчас выбрасываешь раздражённо одну за другой на мокрую мостовую.
Решительно вышагиваешь по улице, каждый шаг вдалбливая во в ничём неповинный асфальт. Тебя так достали внезапные перепады его настроения. Да, дела в группе идут неважно. Да, ты тоже готов убить этих критиков, которые только и делают, что сравнивают вас с Радиохэд. Но он винит во всём только тебя. Нелогично. Странно. Но каждый вечер повторяется одно и то же. Лучше бы он просто впал в депрессию.
К концу пути до дома, который находится совсем недалеко, злость испаряется, остаётся только усталость и опустошённость. Проходишь в спальню и садишься на кровать, сжимая пальцами виски. Ждёшь. Он быстро остывает.
Минут через пятнадцать он вбегает к тебе, запыхавшийся. Отфыркивается – капли летят во все стороны с его синих волос.
- Дом, ну ты же меня простишь? – сладко шепчет он, усаживаясь к тебе на колени.
- Что, тебе всё-таки нужен ударник?
Берёт твоё лицо в свои узкие мокрые ладони. Трудно сопротивляться, когда он смотрит в глаза так серьёзно и по-настоящему нежно.
- Мне нужен ты.
Целуешь поочерёдно тонкие, почти прозрачные запястья и тянешь его за собой на кровать.
- Приятнее ничего в жизни не слышал.
Наклоняется над тобой, выгибается в каком-то кошачьем прогибе, трётся острыми рёбрами о твой живот и грудь, почти мурлыкает.
Целуешь его бледные искусанные губы, подминаешь их, втягиваешь в свои, мягко облизываешь. Резко задираешь футболку, гладишь выступающие позвонки, сжимаешь тощие бёдра, притягиваешь ближе к себе – чувствуешь, как он возбуждён.
Приподнимается, снимает футболки с тебя и с себя – его гладкая молочно-белая кожа приковывает взгляд, слишком хочется к ней прикоснуться, сначала губами, потом кончиками пальцев, но он выскальзывает из протянутых рук и ловко расстёгивает твои джинсы, отправляя их потом вместе с нижним бельём куда-то в темноту комнаты.
Облизывает головку и смотрит на тебя всё тем же взглядом обманчиво-невинных глаз, и от этого сочетания голову сносит окончательно. И внутри остаётся только одно желание – чтобы он не останавливался. Ты даже позволяешь себе держать его за затылок и направлять в нужном темпе. С каждым разом он берёт всё глубже, и ты чувствуешь, как твой член упирается в стенку его горла, вызывая всё более яркие ощущения.
Старается. Ему нравится доводить тебя до оргазма, нравится, когда ты хрипло стонешь его имя и просто стонешь от удовольствия – всё это тешит его самолюбие. Он ведь всегда хотел быть лучшим во всём.
Громко вскрикиваешь и кончаешь, он не отстраняется, а глотает всё до последней капельки. Довольно улыбается и, подтянувшись, касается терпкими, чуть распухшими губами твоих. Когда ты восстанавливаешь силы и выравниваешь дыхание, он, мягко толкая тебя в плечо, говорит:
- Дом, я тебя хочу.
Он редко, почти никогда не хочет быть в активной позиции. Но его желание – закон для тебя. И ты понимаешь его без дальнейших пояснений.
Послушно переворачиваешься и получаешь в награду поцелуй куда-то в растрёпанные мокрые волосы. Слегка раздвигает твои ноги, целует низ спины, пальцами – они у него на удивление чувствительные – ласкает внутреннюю сторону бёдер и ягодицы. Хочет, чтобы ты расслабился. Начинает растягивать, аккуратно и не спеша. Тебе не очень приятно, но ради него ты готов терпеть. Слышишь звук расстёгиваемой молнии и шорох ткани. Входит в тебя медленно, не делая резких движений, стараясь не причинить боли. Сегодня он очень деликатен с тобой. Наверное, чувствует вину за свои срывы. Может, оно и к лучшему. Может, лучше постоянные истерики – а потом такая нежная расплата за них.
Двигается мягко, но ты знаешь, каких усилий ему это стоит. Его дыхание становится неглубоким, слишком частым. Дьявольский задор берёт вверх, и вы будто несётесь куда-то в бешеном ритме.

- Дом, прости, - устраивается у тебя в объятиях и смотрит глазами, полными раскаяния.
- Всё в порядке, - целуешь во взлохмаченный ежик волос и возвращаешь ему привычную, какую-то детскую непосредственность.
- Хорошо тогда, - шепчет он и, взглянув на тебя ещё раз, закрывает глаза.
Обнимаешь его гибкое худое тело. Легонько касаешься тоненьких, почти бесплотных рук с нарисованными венами. Они чуть подрагивают у тебя на груди – наверное, сон беспокойный. Изучаешь сухие приоткрытые губы. Слушаешь тихое уютное сопение. Вот оно, твоё счастье, здесь, сейчас, рядом. А что ещё нужно?

...I don’t need another map of your head.

@темы: слэш